арифметика
Мне очень нравится сравнение: семья – это не арифметическое добавление «+1, +2, +3», а дерево: одна веточка появилась, другая… С каждым ребенком семья меняется, но это происходит незаметно. Мне видно другое – уже почти четыре года у нас не появлялись дети. Я все время была мама с младенцем, а теперь нет. Это оказалось довольно болезненно. Когда маленький ребенок в семье, то, в общем-то, понятно, что делать. Плачет – надо вставать к нему, хочешь ты или не хочешь, больной ты или здоровый. А когда дети подрастают, становятся самостоятельными, приходится делать выбор: как поступить, что предпочесть, чьи интересы сейчас важнее. И сейчас, когда у меня голова болит, даже мысли нет выпить болеутоляющую таблетку: настолько привыкла, что я либо беременная, либо кормящая.
Всех без исключения детей мы ждали. Это ожидание всегда было разным, но всегда особенным, ярким. Валя, второй ребенок, – тяжеленный бутуз, родившийся с весом 4,150 кг. Когда мы давали ей имя, не знали, что попадаем в точку: Валентина переводится как «крепкая». Самого младшего, Федяшку, ждали уже десять человек. И сейчас он бегает счастливый, потому что окружен всеобщим вниманием.
Семья – это удивительно. Много вкладываешь, но получаешь гораздо больше. 25 лет семейной жизни – уже определенный этап. Хотя кажется, что прошло совсем не много времени, все «как вчера». В то же время, когда начинаешь вглядываться, открывается вселенная: сколько всего пережито вместе!
Наши дети тоже хотят много детей. Девчонки поклонников проверяют вопросом: «Как ты относишься к многодетной семье?» С теми, кто детей не хочет, дальнейшие отношения как-то не складываются.
Как не разочаровать в вере
Мы специально не занимаемся вопросом «как приучить детей к вере». Мы с мужем живем этим, и дети просто идут за нами. Никаких протестов вроде «не пойду в церковь» у них я не помню. Старшая дочка окончила ПСТГУ, сейчас пишет иконы.
Федя иногда говорит: «Не хочу в храм!» Я отвечаю: «Федь, понимаешь, очень хочется помолиться. Пойдем, ты там постоишь, может, на улице поиграешь. Я не могу не идти, меня в церковь тянет. Я Бога люблю. Хочу послушать, как хор поет. И вместе с ним спеть: и “Верую”, и “Отче наш”. Пойдем штанишки надевать». И он начинает одеваться.
А церковь у нас рядом с домом была. Наши дети росли вместе с храмом, который строился у нас во дворе. Со Светой мы приходили на освящение места под храм. С Симой в колясочке ходили закладывать камень в основание храма. Два года посещали молебны, пока строительство было «заморожено» из-за отсутствия денег. Там долго стоял лишь цокольный этаж. Вот в этом полуподвале, когда самого храма сверху еще не было, долго молились. Ощущение – словно в катакомбах первых веков христианства. Бывало, грунтовые воды прорывало, тогда из храма нам звонили: «Ребята, придите, помогите, в храме надо просушить все, протереть». Дети бежали помогать. Потом верхнюю часть храма возвели, крест водружали, колокола поднимали. И дети не только присутствовали, а помогали. Мы одной жизнью