Вавилона. Изо дня в день глядят они в сторону Вавилона, а вечерами поджидают войска, возвращающиеся с учений. Перед сном они тайно думают о Вавилоне и скрывают румянец, выступающий на щеках от этих мыслей. А ночами шепчут во сне: «Вавилон, Вавилон», – и ждут, что звезды, в образе которых являются боги, исполнят их мечты. По утрам они пробуждаются, обманутые в своих надеждах, но, даже в тысячный раз испытав разочарование, продолжают мечтать. Целый день работают они с песней надежды на устах, и сердца их изнывают по Вавилону, потому что там пребывает он. Они ждут и надеются, что однажды, проходя со своим войском через страну, он выберет одну из них. Он, воздвигнувший дворец с золотой башней. Он, опоясанный золотым мечом. Он, сжигающий в своих могучих пламенных объятиях полчища врагов и надежды женщин. Он – непобедимый и прекрасный, как солнце в голубой бездне полуденного неба. Он – великий Набусардар, первый военачальник его величества царя Валтасара, повелевающий сердцами халдейских женщин так же, как своей армией.
Она на мгновение умолкла и, прежде чем заговорить снова, подняла голову и стыдливо опустила глаза. Только тогда произнесла сокровенное:
– Представь себе, я – одна из этих женщин.
И тут же почувствовала, как теплая ладонь опустилась на ее руки, обхватившие колени, услышала свое тихо произнесенное имя.
Она вздрогнула от испуга, а подняв глаза, увидела, что лицо воина ласково обращено к ней и зрачки его расширились, как море, готовое поглотить в безграничном самозабвении всю землю.
– Нанаи, – повторил он, – откуда ты взялась? Я не знаю всех женщин, но ты, бесспорно, прекраснейшая из них, и могучий Набусардар признает тебя достойной своей любви.
Так сказал солдат и спросил, какой же услуги она от него ждет.
Не подозревая, что перед ней сидит сам полководец, она говорила непринужденно, принимая его за солдата. Но потом заметила, что меч висит у него на левом боку, а кинжал – на правом, тогда как обычно солдаты носят их наоборот. Из этого она заключила, что ее собеседник не простой воин, а военачальник. Тем лучше для нее, тем больше надежды, что ее просьба дойдет до Набусардара.
Она обратила его внимание на непривычное положение меча и кинжала, и такая наблюдательность ему чрезвычайно понравилась. Она не упустила из виду мелочи, о которой позабыл даже он, полководец армии величайшей страны. Не смутившись, Набусардар с улыбкой переместил меч на другую сторону, показывая тем самым, что он не военачальник и лишь второпях при ее приближении надел оружие не по правилам. Но такая перемена ее отнюдь не обрадовала, и, разгадав причину ее разочарования, он заверил, что, даже будучи простым солдатом, он все равно получит доступ к Набусардару, так как состоит его тайным гонцом и везет донесение от наместника Сиппара.
У Нанаи не было причин не верить ему, и она успокоилась.
– Итак, когда ты возвратишься в Вавилон, передай все, все, о чем я тебе рассказывала и о чем я тебе еще расскажу. Скажи, что Нанаи, хранительница стада, хотела бы стать верной хранительницей его жизни. Я хотела бы, чтоб однажды, проходя со своей армией