Дементий начал рассказывать, как было дело, останавливаясь на мельчайших подробностях. Когда он дошел до объяснения Антона и повторил его ответ: «Батюшка, говорит, сказали, сколько, говорит, в силах, столько, говорит, и дашь», то отец Родион внезапно оставил клетку, которая начала раскачиваться из стороны в сторону.
– Вот оно что! Ну, это, могу сказать, нехорошо! – сказал он.
– Весьма даже нехорошо! – жалобно подтвердил дьякон.
– Ведь это только один раз надо сделать, а там уж пойдет. Это им очень понравится!..
Под выражением «им» отец Родион разумел прихожан. Он пригласил причт садиться, и началось основательное обсуждение положения дела.
– Признаться, я сразу заметил в нем что-то такое… этакое… подозрительное, – говорил отец Родион. – Но, одначе, ежели так дальше пойдет, то можно и пожаловаться.
Совещание длилось более часу. В конце концов было решено не спешить и выждать, что дальше будет. Может, это от неопытности: просто человек не знает порядков.
Первая седмица Кирилла была богата требами. У кузнеца Пахома, подковывавшего всю деревню, умерла старуха-мать. Кузнец не особенно печалился, потому что старуха долго болела, никакой пользы ему не приносила, представляя только лишний рот вдобавок к семи ртам, которые составляли его собственное семейство. Он пришел прямо к дьячку Дементию.
– Что, должно быть, Мавра Богу душу отдала? – спросил Дементий.
В местечке было известно, что Мавра плоха. Притом же в такое горячее время кузнец не стал бы шляться к дьячку без важной причины.
– Вот как вы угадали, Дементий Ермилыч. Именно отдала! Царство ей Небесное!
– Ну, так что же?
– Схоронить бы!
– А ты возьми да и закопай ее. А мы в воскресенье пойдем на кладбище да и отпоем. Может, к тому времени еще кого-нибудь Господь примет. Так разом уже.
– Хотелось бы как следует, Дементий Ермилыч!
– Да ведь мне хотелось бы быть архиереем, мало чего! Не велика была птица твоя Мавра! Небось, за четыре гривны хочешь всем собором схоронить!
– Что ж, Дементий Ермилыч, чем смогу, отплачу. Может, когда-нибудь коняку подковать придется.
– Это ты мне и так подкуешь!.. Нет, Пахом, брось ты это!.. У меня у самого пшеница не домолочена!
– Коли так, придется к самому батюшке пойти! – И Пахом направился к Кириллу.
«Вишь, пронюхали, каков этот батюшка. К отцу Родиону, небось, не пошел бы», – подумал Дементий и решил выждать, что скажет Кирилл.
Пахом пришел к Кириллу и заявил о том, что у него вчера умерла мать. Он собирался изложить свою просьбу о похоронах.
– Все ли у вас готово? – спросил Кирилл.
– Все, как полагается.
– Ну, так кликни там дьяка либо дьякона!
Пахом замялся.
– Дьяк говорит: «Сами, говорит, заройте, а мы в воскресенье отпоем!.. Мне, говорит, молотить надо, я за четыре гривны не могу дела бросить».
Кирилл промолчал, одел рясу и шляпу и вышел. С крыльца был виден ток Дементия. Дьяк был в ситцевой рубахе без