смотрела в огонь. – Только Асбьерн и правда тогда тебя полюбил. И волчицу твою спас, и на лодье подошел сразу, и даже бежать предлагал, своих не побоялся. А потом сделал все, чтобы свободу тебе вернуть. Он надеется, что и ты его полюбишь. Я слышала, как он сказал Уинфрид: подожду еще, а если затоскует, домой запросится – сам отвезу.
Некоторое время Йорунн молчала, не зная, что и ответить. Потом спросила:
– Ярл так и сказал: мол, сам отвезу Йорунн домой?
– Так и сказал, – кивнула Долгождана. – Правда, по имени не называл, но я сразу подумала…
– Ах, вот оно что, – перебила ее молодая ведунья и рассмеялась. – Мне-то казалось, что Асбьерн тебе свое сердце отдал. Иначе зачем он тебя на волчицу выменял, на острове оставил, в доме со свободными поселил?
– Я его о том спрашивала, – призналась Долгождана. – Он сказал, что оставил меня для того, чтобы ты без подруги не заскучала. А когда узнал, что я княжна, стал выведывать, что там братья мои против них, северян, замышляли. Какая же это любовь, Любомирушка? Да и с чего ей быть? Это ведь ты его подобрала, выходила, к жизни вернула…
– Погоди, – вновь перебила Йорунн. – Ярл не забыл того, что я для него сделала, но ни разу не попросил меня сесть рядом, не заговорил о свадебном выкупе. А вот когда Хравн открыл ему правду о тебе и предложил взять с твоих братьев богатый выкуп, Асбьерн ответил, что сам бы князю его заплатил. Я еще удивилась: чего это он? Неужто влюбился?
– Точно ли так сказал? – недоверчиво прищурилась Долгождана. – Может, ты что-то напутала? Не на словенском ведь шел разговор…
– В словах могла и ошибиться. – Йорунн накрыла глиняную миску кусочком ткани и стала осторожно процеживать отвар. – Но я помню, как он тогда смотрел на тебя. И видела его лицо в то утро перед отплытием, когда ты не пришла его проводить.
Узкий пролив разламывал надвое высокую скалистую стену. По приказу Асбьерна снекка пошла медленнее, потом и вовсе остановилась. Но никто не зажигал костров, не спешил сообщить о прибытии незваных гостей. Со стороны моря фиорд казался холодным и неприветливым.
– Правьте к берегу, – нахмурился ярл. – Но сперва прощупайте дно.
Торд был хорошим кормщиком, но в незнакомом фиорде он привык доверять не столько чутью и карте, сколько длинной жерди, которой мерили глубину и отыскивали подводные камни. Дважды снекка проходила над отмелью, и хирдманны слышали, как киль ее касается дна. Затем все стихло. Корабль плыл над глубокой водой.
Пролив все расширялся и вскоре превратился в большой круглый залив. Снекка шла на веслах, и гребцы с любопытством смотрели по сторонам. Вийдфиорд не был похож на Хьяр – здесь скалы не взмывали в небо остриями мечей, не пугали своей крутизной. Здесь подножия гор покрывала бархатная зелень, на пологих склонах росли густые сосновые леса, удобные тропы вели наверх, к горным пастбищам. Спокойная и сытая жизнь должна была быть у здешних хозяев.
– Я вижу жилой двор, – сказал один из хирдманнов.
На берегу