Иван Александрович Гончаров

Обломов


Скачать книгу

вынести все это?

      – Я думал, что другие, мол, не хуже нас, да переезжают, так и нам можно… – сказал Захар.

      – Что? Что? – вдруг с изумлением спросил Илья Ильич, приподнимаясь с кресел. – Что ты сказал?

      Захар вдруг смутился, не зная, чем он мог подать барину повод к патетическому восклицанию и жесту. Он молчал.

      – Другие не хуже! – с ужасом повторил Илья Ильич. – Вот ты до чего договорился! Я теперь буду знать, что я для тебя все равно, что «другой»!

      Обломов поклонился иронически Захару и сделал в высшей степени оскорбленное лицо.

      – Помилуйте, Илья Ильич, разве я равняю вас с кем-нибудь?..

      – С глаз долой! – повелительно сказал Обломов, указывая рукой на дверь. – Я тебя видеть не могу. А! «другие»! Хорошо!

      Захар с глубоким вздохом удалился к себе.

      – Эка жизнь, подумаешь! – ворчал он, садясь на лежанку.

      – Боже мой! – стонал тоже Обломов. – Вот хотел посвятить утро дельному труду, а тут расстроили на целый день! И кто же? свой собственный слуга, преданный, испытанный, а что сказал! И как это он мог?

      Обломов долго не мог успокоиться; он ложился, вставал, ходил по комнате и опять ложился. Он в низведении себя Захаром до степени других видел нарушение прав своих на исключительное предпочтение Захаром особы барина всем и каждому.

      Он вникал в глубину этого сравнения и разбирал, что такое другие и что он сам, в какой степени возможна и справедлива эта параллель и как тяжела обида, нанесенная ему Захаром; наконец, сознательно ли оскорбил его Захар, то есть убежден ли он был, что Илья Ильич все равно, что «другой», или так это сорвалось у него с языка, без участия головы. Все это задело самолюбие Обломова, и он решился показать Захару разницу между ним и теми, которых разумел Захар под именем «других», и дать почувствовать ему всю гнусность его поступка.

      – Захар! – протяжно и торжественно кликнул он.

      Захар, услышав этот зов, не прыгнул, по обыкновению, с лежанки, стуча ногами, не заворчал; он медленно сполз с печки и пошел, задевая за все и руками и боками, тихо, нехотя, как собака, которая по голосу господина чувствует, что проказа ее открыта и что зовут ее на расправу. Захар отворил вполовину дверь, но войти не решался.

      – Войди! – сказал Илья Ильич.

      Хотя дверь отворялась свободно, но Захар отворял так, как будто нельзя было пролезть, и оттого только завяз в двери, но не вошел.

      Обломов сидел на краю постели.

      – Поди сюда! – настойчиво сказал он.

      Захар с трудом высвободился из двери, но тотчас притворил ее за собой и прислонился к ней плотно спиной.

      – Сюда! – говорил Илья Ильич, указывая пальцем место подле себя.

      Захар сделал полшага и остановился за две сажени от указанного места.

      – Еще! – говорил Обломов.

      Захар сделал вид, что будто шагнул, а сам только качнулся, стукнул ногой и остался на месте.

      Илья Ильич, видя, что ему никак не удается на этот раз подманить Захара ближе, оставил его там, где он стоял, и