дури:
Ты «за» или «против» пойдешь воевать.
Но кто вам мешает любить этот ветер
И стать его частью, в конце-то концов?
Примеров подобных немало на свете,
В России есть люди из разных углов.
И чьей ты там крови, неважно, наверно,
Мы родом из общих каких-то пещер,
Но ежели русским ты стал правоверным,
Не нужно тебе никаких уже вер.
Да: снежная лёгкость чудовищных танков,
Тяжелая поступь прошедших веков,
Пусть кто-то не верит в Россию – не жалко,
Пусть даже твердит про страну дураков.
Я думаю, можно прожить без идеи,
Наверное, есть такой спящий подвид,
Но этого вида никто не жалеет,
Когда даже он из-под танка вопит.
Признайтесь себе, ведь любовь – с кулаками,
Куда ей без ярости и без огня!
Скажу по-простому: Россия – за нами,
Её никому не забрать у меня!
А снегири не прилетели почему-то
А снегири не прилетели почему-то.
Я у кормушки их напрасно жду с утра,
Быть может, снова началась какая смута,
Опять большая и кровавая игра?
У нас в России так, признаемся, бывает:
Не прилетят к тебе на завтрак снегири,
А ты стоишь как одинокий белый аист,
Дрожа под всполохами утренней зари.
Скажите, братцы-снегири, а что случилось?
Уж не свирепый ли мороз нагрянул в лес?
И сколько ждать ещё, поведайте на милость,
Хотя дождаться вас мне нужно позарез.
Я должен знать, что со страною всё в порядке,
И не случились в ней ни смута, ни война,
Чтоб после снова в бесконечном быть упадке,
Не понимая до конца: а чья вина?
А чья вина, что родились мы все в России —
И ты, и я, и шалопаи-снегири,
Я буду ждать их до пришествия мессии,
Мне это нужно почему-то, хоть умри!
Булыжник
Лежит в могилке пролетарий,
над ним булыжник водружён.
Всё гармонично в этой паре —
покойник вновь вооружён!
Евгений Клюзов
Я двадцатого века разбойник-рабочий, приветик!
А по Марксу меня пролетарием можете звать.
Изо всех мостовых я булыжники вынул на свете
И за это попал, как и было предписано, в ад.
Мне что ад, что тюрьма – те же цепи и та же обуза,
Рая мне не видать, как и призрачный ваш коммунизм,
Мне не нужно кормить за отсутствием личное пузо,
Я не жил наверху, мне не страшен поэтому низ.
И меня выгоняют пусть каждую зиму из дома —
Пролетариям ведь не положен ни дом, ни барак!
На бетонном полу не стелите мне на ночь соломы,
На соломе сумеет проспаться и каждый дурак.
Мне фабричный гудок будто залп ежедневный «Авроры»,
Только дайте булыжник я выверну из мостовой!
И, пожалуйста, спойте мне «Вихри враждебные» хором,
Даже