действо. Стало понятно, что кроме Ани появилось очень много желающих экономить на аренде, даже в день свадьбы. Такой кабинет общего пользования вдохновить мог на многое, но к работе в этом жанре она считала себя пока не готовой. И потом противнее всего ей стало от себя. «Если ты упорно стараешься не замечать, что вокруг тебя чужая свадьба идет, – значит, тебе совсем некуда пойти. Почувствуй себя бомжом, свободный, блин, художник!» После этой истории Аня решила ходить в кофейню пить кофе и только. А для работы нужно было найти место, чтобы там было электричество и не было людей и суеты.
Опять помогла Майя. Через хозяйку фирмы, которая наводила порядок в мэрии, нашла место для подруги. Правда, сначала был разговор с пристрастием.
– Ань, ты умом не тронулась часом?
– Почему, Май?
– Посмотри на меня?
– Май, это с тобой что-то не так!
– Дорогая, ну сначала – дворник. Ладно, я привыкла. Сейчас – в уборщицы хочу. Это уже похоже на сдвиг какой-то…
– Майя, всё просто. Как у дворника у меня есть жилье. Идти на полный рабочий день в офис – не буду успевать двор убирать. Терять жилье халявное – не хочу. Если снимать квартиру – от офисной зарплаты будет оставаться чуть больше чем дворническая. Смысл? Поэтому надо еще работу, чтобы не забивала мозги и длилась максимум 3—4 часа. Желательно ночью, чтобы потом сразу двор убирать. И чтобы на жизнь время оставалось. Есть, конечно, варианты ночного приработка. Но я выбираю самый экстремальный – мыть пол.
– Вроде бы логично излагаешь. Но чую в твоих речах подвох. Колись! А то не буду помогать.
Насколько Майя успела изучить Аню, настолько же произошло и обратное. Аня поняла, что подруга не блефует. Посмотрела на Майю еще раз. Точно не блефует, блин.
– Права! Кругом права. Готова сделать чистосердечное признание. Пишите, «товарисч»! – Аня изобразила Ильича в юбке.
– Только диктуйте помедленнее! Навык почти утерян, – Майя стала подыгрывать.
– Радует, что способность шутить Вы, Майя, не утратили, – Аня поправила воображаемые очки. – Подвоха нет. Я не лгала Вам. Просто работа на свежем воздухе даровала мне вдохновение!
– Боже! – Майя выронила воображаемый блокнот и ручку. – Вы, Анна, подпольно пишете стихи или музыку? Для эстрады?
– Не угадали…
– Боже! Симфоническую?! Ах! – Майя изобразила обморок.
– Не угадали два… – Аня изобразила Гиппиус, изящно курящую через мундштук, – я, видите ли, больше прозаик.
– Ах, Вы выбрали самую неблагодарную тему! Про заек уже столько и в стихах, и в музыке написано! – Майя, тоже закурила воображаемую сигарету. – Меняй тему, дорогуша!
– Майя, предлагаю выйти из Серебряного века, – обе молча избавились от воображаемых аксессуаров и вернулись «на ты».
– Если я тебя правильно поняла, ты что-то начала писать?
– Именно. Пока это рассказ.
– Знаешь,