съехать надо.
Люди в форме.
Ордера.
Постановления.
– Вам компенсацию выплатят.
Руфус презрительно фыркает. Люди в форме начинают рассказывать про размеры компенсации, а вот за пять километров отсюда новый поселок строят, вам как раз на дом хватит…
А я не поеду.
Это Руфус.
Люди бормочут что-то про постановление.
Никуда не поеду.
Это снова Руфус.
Вот такой Руфус.
– …а там вампиры водятся… чего, не веришь?
Это Руфи.
– Да ну, врешь!
Это Агни.
– А айда ночью посмотрим…
– Да ну тебя!
– Боишься?
– Да не боюсь я, врешь ты всё!
– Аг-га-а-а, стру-у-усила!
Руфи спешит домой, забегался, заигрался, вот так, теперь дядя с тетей ругаться будут, так-то они не ругаются, а теперь будут.
Вон уже дом виден за деревьями, вон окно наверху горит, там у дяди кабинет, там чучело филина есть, и чучело месяца, и чучело земли есть, глобус называется.
Руфи спешит.
– Руфи! Руфи!
Руфи оборачивается.
Тетя стоит.
Тетю он знает.
Хорошо знает.
– Руфи, ну сколько тебя просить можно!
– …а где Руфи?
Это Агни.
Еще совсем недавно в этих краях путешественников встречала живописная деревня – но уже сейчас мы видим только темное болото ядовитых отходов…
Вечером вернулась Агнесса. Вернулась как ни в чем не бывало, бросила сумку у входа, чмокнула Руфуса в щеку, Агни помахала, ну, привет.
И к плите.
Сегодня рыбные котлеты будут.
И Руфус не понимает, как Агнесса, почему Агнесса, месяц назад Агнессу похоронили, в сырой земле Агнесса лежит…
– А ты же…
– Что такое?
– А ты же…
Руфус хочет сказать —
– А ты же умерла…
Не говорит.
И то правда, как умерла, почему умерла, вот же она, живая.
– А ты же…
Смотрит Руфус, а у Агнессы на губах кровь.
– А, ну да, – Агнесса смеется, вытирает губы салфеткой.
В лесу ухает месяц.
Филин светится в темноте ночи.
Сели ужинать.
– А где Руфи?
Это Руфус. Смотрит, все на месте, а Руфи нет.
Агнесса смотрит на темное болото там, за окнами.
– Заигрался… пойдем… поищем…
Вечером вернулся Руфи.
Вбежал в прихожую, запыхался, уже в холле спохватился, что ботинки не снял, а сколько раз ему говорили, чтобы грязь в дом не тащил, всё бесполезно. Кинулся назад, разулся, кинулся грязь за собой вытирать, еще больше грязь развел…
И Руфус смотрит.
И Агни смотрит.
И Руфи скороговоркой – а-извините-пожалуйста-а-я-больше-так-не-буду-а-можно-зайти-и-все-такое…
– Руфи, а ты же…
– А-а-а, а щас, уберу…
– Руфи…
– А я больше так не буду…
И надо бы сказать,