ещё баночку, просто так? – предложил кто-то.
– Просто – это трудно. Просто так – не интересно. Я интерес люблю. Найти кортик подводника – это мне понравилось. Хорошая идея.
– Мат, – повторил чиф радисту. Все напряглись и посмотрели на шахматные фигуры. Радист вскочил с места и прошептал изумленно:
– Мне? Я думал, ты о нецензурной лексике, а ты и шах не объявлял?
– И шах, и мат, гроссмейстер. Думай, как есть.
Радист ещё никому не проигрывал, в кают-компании повисла тишина: как поведёт себя гроссмейстер? Но тот, похоже, считал на много ходов вперёд и теперь хотел выжать пользу из проигрыша, поучал победителя тоном тренера:
– Ты играешь без шахматной логики. В шахматах всё по теории. Я же давал тебе книжку с правилами. – Радист развёл руками. – А ты рубишь фигуры, как лесоруб. Где тебя учили?
– Я выиграл или нет? Горбач, ты самый умный здесь, это мат или нет?
– Конечно, чифуля. Практически. У самого гроссмейстера выиграл. Факт.
– А чего же он не признает факта? – чиф жаждал фанфар и признания.
– Марконя, – голос у Горбача спокойный и тихий, – не мучь чифа. Не надо приза. Скажи ему слово. Я дам ему гитару. И всем будет хорошо?
Радист встал и протянул победителю руку:
– Признаю. Только не задавайся. Это случайно. В теории ты слабак. Но тактика у тебя пробивная. Ценю. – Он вдруг улыбнулся, и все засмеялись. Чиф сразу смутился, принял пожатие, стал извинятся:
– Случайно получилось…
– Победа, друг, случайно не приходит. Поздравляю! Ты сегодня на коне. Грудь вперёд!
Чиф шевельнул плечами и грудью, стушевался, расслабился, развёл руки в стороны, потянулся за гитарой. Она, показалось всем, потянулась к нему сама, слегка зазвенев:
– «Две гитары за стеной жалобно заныли, с детства памятный напев… ты ли это, ты ли?..» – Старпом пробежал по струнам громким аккордом и перешёл на романс, прошелестев скороговоркой: «исполняет автор…»
Я жил в любви, любил грешить и тратить,
Улыбки женские, как воздух, целовал…
Как верный пёс, тебя касался лапой,
Как верный раб, я радовал и звал…
Не замечал я горестей и муки,
Не испытал раскаяний и слёз,
Любую рану мне лечили руки
Твоей любви и нежных, прежних грёз.
Я так спешил твой взгляд окутать счастьем,
И каждый пальчик поцелуем я ловил…
Когда умру, не надо соучастья,
Скажите так: он умер от любви…
Всегда с тобой останется улыбка,
Всегда с тобой останутся слова.
Мой милый друг, ты так ко мне привыкла,
Как слушать музыку привыкла голова.
Играй и пой, пусть кто-то будет слушать.
Играй, мой друг, пусть сердце отболит,
Иных лекарств – гитара будет лучше,
Молчанье – поцелуевый мотив.
Раздались аплодисменты. Радист объявил громко:
– Я