порядок Илона видела только в Финляндии, куда лучших учеников школы отправили однажды в летний лагерь.
Захотелось надеть старенькие джинсы, куртку, обуть кроссовки и рвануть на природу – послушать, как шуршит под ногами сухой сероватый мох соснового бора, потрогать рукой теплую шершавую кору старых сосен. Или побродить по березовой роще, слизывая с заскорузлых ран шелковистых стволов сладкие капельки засыхающего сока. И не думать ни о чем! Просто созерцать эту ни с чем не сравнимую красоту, вдыхать, наполняться ее жизненной силой.
Последнее время все чаще поднималось что-то в душе, рвалось наружу. Если бы умела, писала бы, наверное, стихи, но рифмы с ней не дружили. Если какие и проклевывались, то были такими примитивными, как детские скороговорки. Зато у подруги Светланы получалось. Одно из ее стихотворений Илона даже наизусть выучила.
Сгребают листья и сжигают на кострах,
И горьковатый дым слезой застыл в глазах.
Живу я будущим, и прошлого не жаль!
И это дым в глазах моих, а не печаль.
Но память, как костер, горит в душе моей,
И листья желтые как тени прошлых дней.
Ведь даже поезд не проходит без следа,
Так не клянись, что их не вспомнишь никогда!
Вот кому прямая дорога на филологический! Ее, Илону, всегда тянуло к Светлане. И не только потому, что та умела писать стихи. Притягивались друг к другу, словно частицы с противоположными зарядами. Даже внешне они были не похожи. У Светки вон какие светлые кудри, а у нее пряди не понять, какого цвета, словно их темным пеплом кто посыпал. И такие непослушные. Каждый день мыть надо, иначе не уложить, топорщатся во все стороны. А уж про характеры и говорить нечего. Светка покладистая, уступчивая. Со всеми соглашается, а если и бывает у нее другое мнение, высказываться не станет, просто деликатно промолчит. И этого никто не заметит. Даже Борька обидного слова для нее не находил и по прозвищу Татарка, как бывало в детском саду, давно уже не зовет. Такая вот она, Света Татаринова! Плывет себе по течению, как самая безобидная щепка, легко и беспрепятственно. Зато все ее любят: и учителя, и сверстники. Мелькнула мысль: «Зависть это у меня, что ли?» Да нет! Зависть – это когда зла желают. А она разве хочет Светке плохого?
Это успокоило. И все-таки лучше выучиться на школьного психолога. Хотя… какой из нее психолог?! «Отношения с окружающим миром», как любила повторять их бывшая классная Алла Ивановна, выстраивались у нее нелегко. Вот и Борьку взять…
Лежала на тахте и листала книжку с цитатами Великих и Мудрых: «Самый лучший способ защитить себя от проблем – превратить своего врага в друга!» Чушь какая-то! Как можно превратить Тарасова в друга?! Он бы, конечно, рад, только ей как себя пересилить? От одного его развязного голоса в дрожь бросает.
В понедельник в школе Борька ее своим взглядом не точил. Даже когда поворачивалась в его сторону, видела только Борькин выпуклый затылок. Дошло, наверное. Слава богу! Ведь