немцы начали отстреливаться.
– Обходить их надо! – крикнул старшина, рассредоточивая людей.
Мишико с Дубиной кинулись направо, Берёза с Ёсиком налево. Стреляя по движущимся мишеням, Митяй бежал прямо, лишь изредка укрываясь от шальных пуль за стволами деревьев.
– Попал! – радостно крикнул он, уложив, наконец, одного фрица.
– Я тэжно, кажись, сняв! – вторил ему из кустов Микола.
Митька услышал рёв машин, подъезжающих со стороны главного штаба. К ним была выслана подмога.
«Ну, теперь точно уж возьмём гансов» – подумал про себя он.
Всё закончилось минут через двадцать. И разведчики пошли осматривать диверсантов, которые, к слову сказать, теперь представляли из себя жалкое зрелище.
– Убито шесть, двое ещё живы – доложил Денисыч лейтенанту.
– Раненых в штаб дивизии отправляйте – скомандовал Гребенюк подчинённому и вдруг повернулся к Митяю. – Донесение то хоть не потерял, герой? – спросил он запыхавшегося парня.
А вот про донесение то Митька совсем и позабыл. Выпучив глаза, он стал рыскать в своей гимнастёрке.
«Где же оно? Где?» – судорожно думал про себя Митя, ощупывая себя всего руками. Сзади к нему подошёл Мишико.
– Вай, вай, генацвали! – весело произнёс он и похлопал Митьку по пояснице – Да вот же оно, за спиной у тебя!
Ребята все дружно засмеялись.
А Митяй, расстегнув ремень, осторожно извлёк документ и подал его лейтенанту.
– Молодец, красноармеец! Благодарю за бдительность!
– Служу Советскому союзу! – бойко взмахнул Митька рукой, как пионер на линейке…
***
Короткие часы отдыха на фронте случались не часто. Вот так, чтобы совсем тихо, без грохота пушек и рёва снарядов, без автоматных очередей и стонов тех, кому к несчастью не повезло. Но сегодня был именно такой вечер…
Разведчики внимали голосу Левитана из шипящего, кое-как настроенного приёмника.
– В течение 24 октября наши войска, преодолевая сопротивление и контратаки пехоты и танков противника, с упорными боями овладели рядом сильно укреплённых опорных пунктов…
В Северной Трансильвании наши войска с боями заняли населённые пункты КЭМЭРЗАНА, ТУРЦ, ГЕРЦЕ-МАРЕ… – продолжал перечислять диктор торжественно…
Он спал и не спал с закрытыми глазами, удобно расположившись в блиндаже на лежанке. Видел, как сидит ребёнком на лавочке, а по улице приближается к нему мать, улыбается, и, протягивая руки свои, зовёт его: Митенька, сыночек мой, иди сюда».
– Эх! – вздохнул Берёза, лёжа по соседству.
Он опустил на лоб свою пилотку и мечтательно произнёс:
– Вот отвоюю. Думаю, немного уже осталось. Приеду домой, натоплю баньку по-чёрному. Попарюсь дубовым веничком. На кедровых орехах настоянный бальзамчик на камни плесну, а потом его же себе вовнутрь… – погладил Серёга свой живот – Красота!
Ёсик подкинул в железную печурку ещё дровишек.
– Не понимаю