что ты будешь делать. Опять она, – подумал про себя Костя – Мотя, милая Мотя…
***
На холмах разлеглась деревенька Кушаки, небольшая, в несколько неровных улиц, охваченная полями со всех сторон, ельником, да речушкой Лобовкой снизу. Утопающий теперь в снегу крестьянский рай жил своей спокойной, размеренной жизнью.
Они шли гуськом по тропе меж огородов, оставляя позади себя вереницу глубоких следов.
– Мы когды придём, ты шапку то с ушей сыми – говорил озабоченно Тимофей своему сыну Ивану. – Да поклонися пониже, всё ж таки уважил нас соседушка.
Высокий парень, лицом весь в мать, чернявый, кареглазый, тонкогубый, слушая отца внимательно, тащил с собою заплечный мешок.
– Авдот то он мужик сурьёзный, дельный – не унимался с нравоучениями родитель. – А коль не отказал, делай всё как велит. Хозяева! – постучал в чужие ворота отец, вошёл во двор и поклонился – Мир вашему дому!
– Ааа, Тимоха! – приветствовал его Авдот Емельянов, поправляя сбрую кобылы, уже запряжённой в сани – Ну шта привёл своего чертяку? Славный паря! – засмеялся он в бороду и похлопал Ивана по плечу – Хорошой с него рабочий получится!
– Не сидится сынам нашенским дома – посетовал Тимофей. – Всё убечь норовят. Павел в городе, и энтот туды ж сподобился….
– Да, ладно, ты, ладно! – стал успокаивать друга Авдот. – Сам знашь, детки, что птенцы желторотые. Чуть подросли и ну из гнезда. А за свово охламона не беспокойсь! Расторгуюсь на рынке в столице губернской и к брату яво отвезу. Ну, уж и ты меня здеся уважь. Состругай, как уговорено, гробик для тяти. Очень он теперя на красоту то падкой – прослезился Авдот. – Говорит, мол, в миру убогонько жительствовал, так хоть там в лепоте полежать хочу.
– Царский гробик я яму слажу. Дажно не сумневайся.
– Тять, а зачем деду Елисею гроб то? Он ведь бодрый и не помер ишо? – спросил удивлённый Иван.
– Эх, Ваня, ты, Ваня! Много ты понимашь? – с упрёком произнёс Тимофей – Человек завсегда об энтом думать должон. Приготавливаться заранее, а не когды сам знашь кто на горе свистнет. Призовёт, к примеру, Елисея господь, а он яму: « Вот он я. Пожалста. Завсегда рад». А не то шта там не хочу, не могу!
Авдот согласно кивая головой, стал выводить кобылу на улицу, где его уже поджидали в санях ещё двое селян, направляющихся вместе с ним в путь. Тут выскочило из избы семейство Емельяновых, а на Иване повисла подошедшая проводить его мать. Авдот, отвесив низкий поклон домочадцам, неспешно вместе с попутчиком уселся верхом на товар, и обоз, звеня бубенцами, тронулся. Бабы, подвывая, ещё долго бежали следом, а Тимофей, с тяжёлым сердцем посмотрев на удаляющийся силуэт второго сына, отправился домой столярничать.
***
Весна в этом году не заставила себя ждать. С первыми капелями потекли по холмам ленточки воды, напитали влагой и без того плодородную землю. Заблагоухала кормилица молодыми травами, задышала, призывая селян прикоснуться к себе. И потянулись