же это такое?
Ясное дело, сударь: найти мужа для ее сестры.
Черта ей, а не мужа!
Повторяю: мужа.
Повторяю: черта. Неужели ты думаешь, Гортензио, что только потому, что отец ее богатый человек, так найдется такой сумасшедший, который женится на этой чертовке?
Полно, Гремио. Из того, что нам не хватает терпенья переносить ее крик и брань, не значит, что не найдется на свете доброго малого (надо только разыскать его), который в придачу к деньгам согласился бы взять ее со всеми ее недостатками.
Как сказать! По-моему, это вроде того, как взять приданое с условием: каждое утро сечься у креста на рынке.
Конечно, вы правы: меж гнилыми яблоками выбор не велик. Но теперь, когда эта помеха сдружила нас, надо по-дружески держаться друг за друга, пока не найдем мужа для старшей дочери Баптисты и не освободится младшая для мужа; тогда мы с новыми силами сцепимся друг с другом. Милая Бьянка, счастлив тот, кому ты достанешься на долю! Кто быстрей доскачет, тот и собьет кольца. Что на это скажете, синьор Гремио?
Вполне с вами согласен. Я подарил бы лучшего скакуна в Падуе тому, кто согласился бы ухаживать за нею, посвататься к ней, жениться на ней, разделить с ней ложе и избавить от нее дом. Идемте.
Уходят Гремио и Гортензио.
Возможно ли, скажите мне на милость,
Чтоб вами вдруг любовь так овладела?
Когда бы на себе не испытал,
Я этому и сам бы не поверил.
Покуда праздно я глядел вокруг,
Из этой праздности любовь родилась.
Теперь я откровенно признаюсь, –
Тебе откроюсь я, ты дорог мне,
Как Анна карфагенской королеве, –
Сгораю, Транио, умру, погибну,
Коль этой скромной девы не добуду.
Совет дай, Транио, – ты, знаю, можешь!
Приди на помощь мне, – ты, знаю, хочешь.
Теперь не время, сударь, вас бранить:
Любовь из сердца бранью не изгонишь.
Коль влюблены, осталось лишь одно:
«Redime te captum quam queas minimo»[4].
Спасибо. Продолжай. Приятно слышать.
Твои советы в остальном помогут.
На девушку смотрели вы так пылко,
Что не заметили, в чем суть-то дела.
Я зрел ее прелестную красу.
Как дочь Агенора, она прекрасна,
Когда Юпитер перед ней склонился,
Коленами лобзая критский берег.
И больше ничего? А вы слыхали,
Как подняла такой сестрица шум,
Что прямо нестерпимо было слушать?
Коралловые губы шевелились,
Дыханье в воздух ароматы слало.
Прекрасно, свято все казалось в ней!
Ну,