с парохода снять и довести до ближайшей стенки! Да и то под строжайшим караулом, чтобы тебя не разорвали по дороге. Ты, брат, большую память о себе оставил!.. Нет, Роман, от смерти я не бегал, но за смертью специально к большевикам не поеду! Дружески говорю, брось! Всё кончено. Империю Российскую ты проиграл…!»
А теперь – о сенсационном сообщении «Правды». На её первой странице крупным шрифтом была набрана фраза, раскрывавшая суть происшедшего:
«Прибытие ген[ерала] Слащёва и др[угих] бывших врангелевск[их] офицеров в Советскую]Россию».
Затем шло развёрнутое «правительственное сообщение», которое начиналось так:
«На днях из Константинополя в Советскую Россию прибыли тайно от барона Врангеля и агентов Антанты: бывший командир Крымского корпуса (армии Врангеля) и начальник обороны Крыма (1919–1920) ген[ерал]-лейт[енант] Слащёв…»
Далее перечислялись должности и фамилии четырёх спутников белого генерала (которого, кстати, многие считают прообразом булгаковского Хлудова).
Это было неслыханно! Ещё бы, на родину вернулись заклятые враги советской власти. И большевики не расстреляли их у ближайшей стенки. Напротив, они простили их. А впоследствии даже трудоустроили, найдя им подходящие «места» и должности в учреждениях пролетарской столицы.
Очередь за керосином. Москва, 1921 г.
А бывший белогвардеец Михаил Булгаков, никогда с оружием в руках против Красной армии не выступавший, в тот же самый день (23 ноября 1921 года) своего «места» в Главполитпросвете лишился. ЛИТО расформировали. Всем его работникам вручили пособие за две недели вперёд и с начала следующего месяца объявили уволенными.
Впрочем, к подобному повороту событий Михаил Афанасьевич был готов, и поэтому спокойно перешёл на заранее подготовленные позиции – заведовать отделом в частной газете. Уже 1 декабря он сообщал сестре Надежде:
«Я заведываю хроникой „Торгово-промышленного вестника “ и, если сойду сума, то именно из-за этого…. буквально до смерти устаю. Махнул рукой на всё. Ни о каком писании не думаю. Счастлив только тогда, когда Таська поит меня горячим чаем. Питаемся мы с ней неизмеримо лучше, чем в начале».
3 декабря Булгаков получил трудовую книжку. Важнее этого документа в ту пору были, пожалуй, только партбилет и паспорт. В графе «профессия» стояло слово «литератор», в графе «образование» – «среднее». Иными словами, игра в «прятки» с советской властью продолжалась. Но за Москву периферийный литератор с тщательно скрываемым дипломом медика всё-таки, как тогда говорили, зацепился.
Произошло это в то самое время, когда всюду шёпотом пересказывали слова Горького:
«Ленин сказал, что нужно отложить коммунизм лет на двадцать пять».
Многих такой поворот событий радовал. Тем более что обещанный коммунизм большевики и в самом деле не только «отложили», но и торжественно провозгласили переход на рельсы новой экономической политики (НЭПа), которая давала некоторые послабления частному капиталу.
Однако