Гортензия, но, право, даже не представляю, по какой причине у Вас сложилось такое мнение обо мне?
– И Вы еще спрашиваете? – возмущенно вспыхнула Гортензия, закрывая за собой входную дверь и ставя ножку на еще пышущую дневным жаром мостовую.
День близился к закату, но дневной зной еще не сменился вечерней летней прохладой, которую все так ждут целый день. Потянул ветерок, обжигая кожу своим дыханием и заставив рубашку Мила мгновенно прилипнуть к телу. Жар прилил к его лицу, и он не мог решить, от чего это – то ли от этого зноя, то ли от присутствия рядом красивой девушки, чей локоток раз за разом касался его руки.
– Жарко сегодня, – выдохнул он из груди ставший вдруг таким тяжелым воздух, – и все-таки мне непонятны причины этих слов, – неожиданно он произнес это с каким-то придыханием, больше присталым какому-нибудь трагическому актеру.
Гортензия с некоторым удивлением посмотрела на него и, улыбнувшись, произнесла:
– Ну, конечно, жарко. Это вообще самый жаркий месяц. А дни в это время самые длинные, Вы в курсе?
– Да, конечно, я же не такой уж непроходимый тупица, – обиделся Мил.
– «Непроходимый тупица», странное словосочетание, – засмеялась Гортензия, – я не считаю Вас тупицей, господин бард. Просто я пошутила к тому, что, по моему мнению, все поэты, как и художники, живут в каком-то своем, не понятном окружающим мире. Я нисколько не удивлюсь, что Вы не замечаете таких удивительных явлений, как жара, лето, – она вновь заразительно расхохоталась.
– Ну не все так запущенно, леди, – улыбнулся вслед за ней Мил, – можно подумать, что мы только и делаем, что пишем свои «великие творения». Отнюдь нет.
– Да? Странно. А чем вы еще занимаетесь в этой вашей «школе изящной словесности».
– Да много чем… Немного фехтованием, выездкой на лошадях, историей в переложении мэтра Бурана. Ну и, конечно же, секретам сложения стихов.
– Знаете, господин Милл И’Усс…
– Зовите меня Мил, если Вас не смутит такая фамильярность.
– А почему она должна меня смутить, господин Милл И’Усс?
– Ну, обычно по имени называют друзей или лиц, с которыми давно знаком.
– Учитывая, что мы с Вами не старые знакомые, Вы хотите, чтобы мы были с Вами друзьями?
– А почему бы нет? Еще не так давно Вы так горячо говорили, что я нисколько не ниже Вас.
– И готова повторить эти слова еще раз. Это правда. Но только ведь настоящая дружба – это не только равенство. Настоящая дружба – это нечто, что связывает между собой людей. Делает их близкими друг другу.
– Я согласен с Вами, леди, я очень хотел бы стать Вашим другом, хотя бы потому, что Вы мне нравитесь.
– Да? Что Вы вкладываете в смысл слова «нравитесь», господин бард? – внимательно посмотрела на него Гортензия.
– Смысл, – несколько растерянно переспросил Мил, – как можно раскрыть смысл таких таинственных слов, как дружба,