оврага. Собирался провести Линку по его дну, а потом вскарабкаться наверх. Далее – правее и прямо, примерно пару километров. Жаль, топали в ночь, могли бы сразу в санаторий махнуть.
Там хорошо, уединённо. Давно прикрыли территорию за ненадобностью, никто денег вкладывать не хотел. Владелец – местное здравоохранение, но и ему дела нет. Всего персонала – директор да смотритель. Корпуса стоят в хорошем состоянии: Егорыч следит, чтобы не растащили добро.
Отец Алины часто к нему наведывался, и мы за компанию. Оказывается, знали друг друга мой отец, дядя Боря и местный сторож сто лет: вместе работали. В девяностые контору закрыли, Егорыч подался в наши края, как и мой отец, а дядя Борис ушёл годом раньше – его пригласили работать в Латвию, на немецкий концерн.
М-да. По Андрею Егоровичу сейчас и не скажешь, что был он когда-то научным сотрудником, да ещё и степени какие-то там имел. Любитель ватников, валенок и губной гармошки. Ему лет семьдесят, наверное… Бодро держится: на лице почти нет морщин, подтянут. Зимой и летом купается в прудах возле деревни.
К Егорычу, конечно, сейчас дело стоящее – духовная терапия. Скверно, что не сразу к нему. Хотя… Какая разница? После того, что пришлось услышать по телевизору, с Алиной не дошли бы по-любому. Сейчас пусть медленно, но передвигаемся, и то ладно.
Я остановился и обернулся. Девушка шла неторопливо – сказывался терапевтический эффект от отцова отвара. Набухал он ей, будто мужику здоровому – теперь вот будем плестись, точно заблудившиеся в лесу козы. Что за спешка такая? Ей бы отлежаться, выспаться… Такой стресс пережила, что не каждому по силам.
Попёрлись к лешему на рога, на заимку! Здрасьте, я ваша тётя!
Ладно, отоспится в поселении. Я туда ходил три дня назад, всё вроде в порядке, на месте, нормально устроимся.
– Линка, чего ползёшь, как черепаха? Волк за задницу цапнет. Давай уже, время поджимает!
Чего полез? Ей и так не сладко. Вон глаза стеклянные какие – сейчас заснёт. Может, её себе на спину посадить? Она лёгкая – унесу.
– Иду я, – бросила девчонка. – Ты свети мне под ноги, спотыкаюсь.
Я направил луч света от фонаря прямо под ноги Алины. Девушка наступила на яркое пятно, словно на солнечного зайчика. Мы так в детстве играли с котом: ловили яркий луч зеркалом и пускали на землю, а кот бегал, пытался сцапать. Помню, мы смеялись до одури.
Вдруг Алина застыла и тряхнула головой. Я подался к ней, но она вскинула руку, тем самым подавая знак, чтобы остановился. Замер, мало ли что…
Алина постояла с каменным лицом совсем недолго, но по мне так вечность. Я шарил взором по её фигуре, по траве под ногами, пытаясь отыскать врага – змею. Потом девушка покачнулась, и я не выдержал, рванул к ней. Вовремя – успел подхватить. Алина повисла на моих руках.
Она в сознании, только глаза безумные.
Чёрт! Мало в неё отец влил отвара, ох, мало! Пусть бы я тащил её всю дорогу на себе, но не боялся бы истерики или обмороков.
– Ты как? – поцеловав щеки,