межпространственный проем.
Операция началась!
Все это время Мишан Трэйт по-прежнему стоял на стене в стальной кирасе и почти в полном одиночестве. Как бы сказал Гордиан Рэкс, город был «демилитаризован», то есть практически очищен от пребывания военных, в том смысле, что все солдаты, находившиеся в нем еще ночью, покинули сейчас казармы и квартиры, посты и бастионы.
«Королевские», в том числе и из Старого города, драпали ныне по тракту, а бойцы Армии Свободы наседали на них, лупя, как говорится, в хвост и в гриву. Четырех колец окружения более не существовало, и в Бургосе больше не осталось войск.
Все находившиеся в оперативном распоряжении Трэйта немногочисленные солдаты стояли сейчас рядом с ним. Точнее, на крыше бастиона он был один, а два десятка консидориев сопровождения и примерно столько же штабных офицеров разместились ниже, не смея беспокоить командующего в минуту размышлений.
Трэйт бросил взгляд вверх, на белесые облака и яркий диск светила, блистающего в сердцевине небесного свода, и расстегнул ставший удушливым ворот камзола.
Битва закончена, от его решений более ничего уже не зависит. Еще час – и охота за отступающими королевскими частями завершится, а к вечеру выловят всех королевских солдат, пустившихся в бега поодиночке. Полки Равных вернутся в Бургос, можно будет дать отдых войску, да и самому поспать – все-таки три дня без сна это слишком даже для его не пробиваемого никакими недугами организма.
В этот момент в воздухе резко прозвучали выстрелы. Сначала Мишан даже не придал им значения, поскольку за последние двенадцать часов ухо уже привыкло к беспрестанному визжанию картечи, пороховому грому и реву пронзающих воздух ядер. Но сейчас выстрелы звучали слишком близко.
Трэйт подошел к противоположному бортику бастиона и посмотрел поверх кирпичных зубцов на происходящее внизу. На его скулах заиграли желваки: там, внизу, сотни стрелков в серых мундирах клерикальных полков расстреливали его охрану.
«Чистая победа?» – усмехнулся маршал.
Похоже, придется посорить.
Грянул залп!
Двадцать консидориев, скучающих у входа в бастион, ставший на последние пять часов резиденцией Трэйта, умерли мгновенно, не успев даже взяться за оружие. Серая масса клерикальных мушкетеров в угрюмых шинелях и войлочных колпаках, перекрывая все пространство от ближайших домов до городских стен, к линии которых примыкала каменная туша бастиона, устремилась навстречу своей цели.
Викарий приказал им взять маршала и убить остальных. И они убивали! Разместившиеся на первых этажах беззащитные штабные офицеры, картографы, советники и вестовые, умерли разом, пронзенные штыками. Пытавшиеся огрызаться из пистолей адъютанты маршала распластались по полу, превращенные в решето мелкой мушкетной картечью. Рихмендер пал, сраженный пулей, поразившей худощавого старика в грудь и руку, поднятую им для защиты от убийственного свинца.
Наверху оставались лишь двое. Бывший призовой консидорий,