а затем сделал единственно верный ход! Расчетливый, необычайно ничтожный, почти что точечный укол и …потому поражающий своей эффективностью. Торговаться с храмовниками, тыкая их носом в плененного кардинала, теперь стало невозможно, и задумка Гордиана, на которую он возлагал столько надежд и которой посвятил столько времени, размышляя зябкими вечерами на коротких стоянках, похоже, летела ко всем чертям.
«Итак, – подумал бывший демиург, – есть Трэйт и есть кардинал. Ну что же, посмотрим…»
Не медля далее, рабский полковник вышел вперед, чуть дальше, чем стоящие вокруг бойцы, но в то же время не сильно высовываясь из общей массы. Он сосредоточился, стараясь отвлечься от постороннего шума и движения тысяч тел. Картинка окружающего мира привычно сдвинулась. Изображение заиграло, дернулось и превратилось наконец в подобие двух отменного качества слайдов, наложенных друг на друга. На одном по-прежнему виднелись грозные солдаты в доспехах и без, а также красивый старинный дворец, а на другом…
Пашкот-палас окружало тонкое, едва различимое фиолетовое сияние с четко очерченной границей – так сверкало силовое поле. Незримая, почти невидимая даже для нарождающегося Тшеди, но при этом незыблемая и несокрушимая материальным оружием стена отделяла его от последних врагов восстания в древней и великой столице. Ну, с Богом, сказал он себе. С тем, который Иешуа, конечно, а не Хепри.
Гор подал знак, и Никий с одним из стрелков вывели из рядов сервов связанного по рукам кардинала.
Амир стоял на ногах, но при этом шатался словно пьяный. Голова его болталась из стороны в сторону, а по подбородку стекала слюна.
Гордиан отступил снова в толпу солдат и там, уже невидимый для гипотетического наблюдателя в Пашкот-паласе, опустился на землю. Он сел в традиционную для медитации позу «лотоса» и медленно потянулся к спящему мозгу Амира. Мысленно коснулся входного отверстия шунта и рухнул вниз, в самый центр «я» пленника.
Секунда. Две. Веки Амира медленно разлепились, и Гор посмотрел на мир глазами кардинала. Как всегда после проникновения, Гордиан испытывал легкое головокружение. Это сказывалась разница в общих физиологических параметрах у него и у Амира, но через несколько минут все должно было пройти.
Гордиан сделал шаг, другой, привыкая к новой оболочке. Повернулся и скользнул взглядом сквозь ряд солдат по застывшему без сознания собственному телу. Все хорошо.
В этот момент из рядов вышли старшие офицеры – Бранд и Крисс. Они подхватили его, стараясь держать так, как держат пленника. Бранд взял Гордиана (точнее, тело Амира) за шею и приставил к его виску заряженный пистоль. Крисс же, габеларская рожа, отработанным приемом заломил пленнику руку и железной хваткой вцепился в плечо. В такой связке они и прошли к воротам древнего дворца и остановились прямо перед закрытыми створками.
Разумеется, за ними наблюдали.
Чугунные решетки ворот, украшенные замысловатым литьем,