фразы, скупые отработанные действия – пункт карты контрольных проверок «Перед взлётом», выполнен – можно взлетать.
– Ну, что полетели? – повернул голову командир. – Давай, Юра, проси взлёт.
Самолёт разогнался и по крутой дуге устремился в небо. В иллюминатор было хорошо видно, как стремительно побежала вниз земля, как начали растекаться вширь горизонты. Сугробы далёких хмурых облаков осели, порозовели. Теперь их верхнюю кромку закат красил в удивительный алый цвет.
«Всё, теперь тревоге моей грош цена. Я решился, и ходу назад больше нет, – подумал Борис. – Благослови, Господи…»
Самолет всё ещё набирал высоту, но набор этот уже не был так крут, как вначале. Просидев некоторое время в напряжённой задумчивости, Борис, наконец, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза: «Долетим. С божьей помощью и долетим. Только благослови, Иисусе. Пожалуйста…»
– Вечер добрый, Контроль, я 85—0—27. После взлета под ваше управление. Пересекаю восемь шестьсот в наборе 9—100 на Баженово.
– 9—100 доложите.
– Занял девять сто по приведенному, – снова сообщил командир, когда самолет поднялся на указанную высоту.
– Понял. Набирайте 10—100 с курсом следования на Баженово.
– Понял. Занимаю 10—100.
В самолёте было светло. Летели высоко над землей, и салон заливало мягким розовым светом. Толстяк достал из портфеля книгу и предался чтению. Борис отстегнул привязной ремень и поднялся, чтобы снять с полки свой чемоданчик. Нужно ж было и себя хоть чем-то занять, так пусть это будет работа. Иначе конца и края не будет видно проклятым сомнениям – долетим, не долетим.
Когда Борис открыл крышку, то взгляд его в первую очередь выхватил из всего содержимого плоскую бутылочку Армянского коньяка. Мужчина некоторое время задумчиво смотрел на неё, затем выудил бутылочку наружу. Тут ещё был пакетик с нарезанным лимоном и походный стаканчик – раскладной, пластиковый. Борис откинул столик на спинке переднего сидения, куда и выставил все эти атрибуты выпивки.
Сосед оторвался от чтения книги и воззрился на Бориса.
– Будете? – спросил Борис.
Вообще-то, сам он не принадлежал к числу заложников алкоголизма, а потому подобные приготовления, в сочетании с его внешним видом, вполне могли выглядеть и нелепо. Толстяк отрицательно покачал головой и вернулся к книге. Вновь оторвался:
– Боитесь летать?
– Да вот, даже не знаю, – развёл руками Борис, – впервые со мной такое.
– Понятно, – толстяк снова уткнулся в книгу.
Борис думал, что этот диалог послужит толчком к началу беседы. Но он ошибся, сосед лишь разрешил для себя некоторую неясность. Тогда Борис пожал плечами и отвернул пробку:
– А я, пожалуй, немного выпью.
Хмель от выпитого в буфете уже почти выветрился, и озабоченность по поводу вызванного сном неприятного предчувствия вновь принялась нарастать. Сознание упрямо кружило