у нас все в порядке?
– Да, а в чём дело?
– Смотрите, что-то мы как-то боком летим. Валимся на правую сторону!
– Не переживайте, это нормально. Может быть, сильный боковой ветер, пилоты взяли поправку. А может, просто корректируют курс. Вы в первый раз летите?
– В том-то и дело, что не в первый, – смутился он.
– У вас боязнь перелетов?
– Да нет, обычно я переносил их нормально, а тут… что-то как-то не по себе…
– Может, вам нужно что-нибудь? – спросила она, увидев, как дрожат его руки, – Успокоительного?
– Да нет, спасибо, – жестом он указал на бутылку и попробовал улыбнуться, – у меня есть.
– Я могу дать вам снотворного, подушечку. Поспите, пока летим.
– Да, давайте. Спасибо. И плед, если можно. Знобит что-то.
Ему было неловко и перед соседом – тот деликатно отвернулся – и перед бортпроводницей. Такая юная миловидная девушка, а он распричитался тут, словно детсадовский карапуз. Но что же делать? Едкий, тягучий страх мало-помалу вытеснял здравомыслие и самообладание. Борис опасливо переступил ботинками, скосил глаза на ворсистое покрытие пола. Там под ним, таилась сейчас в бурой мгле бездонная пропасть. И опуская глаза, он опасался, что вполне может разглядеть её сквозь ковёр.
Убегая в ночь, самолёт принялся продвигаться над мглистыми вечерними облаками. Солнце совсем село, а верное ему багровое зарево не могло в одиночку противостоять надвигающейся с востока сизой тьме. Обычное наступление ночи, в этот раз, подсознательно воспринималось Борисом, как некий зловещий символ.
В салоне уже давно горели плафоны. Сосед дремал. Черной завистью сгорал Борис к его равнодушию. Сам же он непрестанно ворочался под пледом. Снотворное действовало лишь наполовину: порою, он ненадолго забывался, но через некоторое время вновь начинал слышать гул турбин, приглушенные голоса пассажиров, чувствовать сквозь веки свет, льющийся с низкого потолка. Но самое главное, в моменты забытья он не видел никаких сновидений. И это было хорошо.
* * *
А экипаж уже готовил самолёт к снижению. Загорелось табло «Не курить/пристегнуть ремни». В салоне показалась бортпроводница, и пошла меж рядами кресел. «Пристегните, пожалуйста, свой ремешочек, – тронула она за плечо Бориса – давайте мне подушечку и плед. Поспали?» «Что? уже прилетели?» – встрепенулся он. «Ну да. Так, что вы зря боялись!» «Но мы же еще не сели!» «Сядем, сядем, – собирая принадлежности, сказала она, – этот самолет ведёт самый опытный в нашей Компании экипаж. Возьмите вашу бутылочку, а столик я прикрою». Мимо прошла вторая стюардесса. Она тоже склонялась к пассажирам, что-то заботливо поправляла, помогала застёгивать пряжки.
Борис быстро облизал губы. От страха во рту появился неприятный сладковатый привкус. Сейчас будем садиться. Он почувствовал, как вспотели ладони.
– Так, подходим, – сообщил командир, – Управление справа, связь и контроль слева. Режим директорный.