страшной лавиной. Румыны дрогнули и побежали назад…
– Ну и дали они ходу – узлов[4] на тридцать! – рассказывал потом лейтенант Степанов, оживлённо взмахивая верёвочными вожжами (он взялся самолично доставить меня в соседний Первый морской полк на скрипучей мажаре[5], запряжённой парой отбитых у румын коней). – Попрыгали сперва в свои окопы, а мы сбоку налетели, перекололи порядком, кто не поспел выскочить. Остальных гнали, гнали, восемь километров гнали, пока краснофлотцы не притомились… Тпру, чёрт!.. Извините, правый мотор отказал, – перебил он себя и спрыгнул с мажары, чтобы освободить заднюю ногу лошади от вожжи (лейтенант до зачисления в полк командовал торпедным катером).
Этот бой дал огромное количество трофеев: две тяжёлые немецкие батареи, державшие порт и город под обстрелом, автоматы, пулемёты, винтовки, миномёты, танки, зенитки… В новых окопах у каждого моряка Первого и Третьего полков рядом с родной трёхлинейкой лежал теперь заработанный в бою автомат или пулемёт, выставив из зелени посадки свой чёрный ствол и поджидая бывших хозяев. В Первом полку, куда привёз меня Степанов, полковник Осипов как раз и уточнял количество трофеев.
– Да это я слышал, сколько вы сдали в трофейную комиссию. Вы мне скажите, сколько себе оставили? – добивался он от майора, командира первого батальона.
Майор конфузливо отводил глаза и убедительно прижимал руку к груди.
– Да самую малость, товарищ полковник, пустяки…
– Ну всё-таки? Не отниму же я у вас!
– Как сказать… прошлый раз шестнадцать автоматов во второй батальон взяли?..
– Взял, потому что те только на миномёты напоролись… Вам же три их миномёта прислал. Ну, начистоту – сколько?
Майор томился. Полковник Осипов оглядел посадку. В зелени стояло штук тридцать трофейных ящиков с минами. Он открыл крышку первого. Но там вместо мин оказалась белая пышная курица, в другом – кролик. Он, моргая, смотрел на полковника, и тот рассмеялся. Рассмеялся и майор, а за ним засмеялись и краснофлотцы – пыльные, перемазанные землёй (они подправляли румынские окопы).
– Румынское хозяйство, – пояснил майор. – Двенадцать кроликов, четырнадцать кур и один петух… Тоже прикажете в комиссию сдать, товарищ полковник?
За трофейной яичницей в бывшем офицерском блиндаже, когда разговор пошёл неофициальный, майор наконец признался, что в батальоне насыщенность автоматным и пулеметным огнем, по его мнению, теперь достаточная и что штук двадцать можно передать молодому Третьему полку. Полковник Осипов усмехнулся.
– Ну то-то… Только им не надо: они сами нам тридцать штук предлагают… Смотри, майор, морячки пришли что надо, как бы нашему полку не отстать…
Так показал себя в первом же восьмисуточном бою Третий морской полк, только что сформированный из краснофлотцев, впервые сошедших с кораблей в десант. В непривычной обстановке, не умея ещё как надо применяться к местности, окапываться, вести разведку, держать