ласково продолжала она, окончательно теряя надежду на то, что может что-то получиться из затеянного подругой плана. Господи! Да и о каком соблазне может идти речь, если назревает конфликт и даже расставание! – Готовил проект, чертежи, такие великолепные рисунки… – подчеркнула она так, чтобы не сдаваться без боя, и из явно проигранной ситуации хотя бы с достоинством выйти.
И это, похоже, возымело действие:
– Дадут ли построить культурный центр? – заговорил он уступчиво о своих опасениях.
– Почему же нет?! – она попыталась приободрить себя шампанским, сделав в этот раз более решительный глоток, другой.
– Кира намерен строить предприятие на этом участке…
– Начнешь с него, – осторожно предложила Катя. – А потом видно будет. Надо ли из-за каких-то даже временных трудностей уезжать?
– Если заставят обстоятельства…
– Здесь все наши родные, друзья… места. Все, все…
Глаза ее невольно наполнялись слезами.
– До чего же ты красивая…
То ли она услышала, то ли ей показалось, и, вновь схватив стакан, она пылко заверила:
– И Москва не сразу строилась! – жарко выпалила Катя. – Я на твоей стороне… – жертвенно добавила она. – Добьемся! Куда они денутся…
Она смолкла, утопая в его нежном поцелуе.
Родные и близкие утверждали, что Дима, единственный сын Анны и Матвея, изменился, возмужал, после армии остепенился, стал выше ростом, обогнав даже дядю Кира. В чем-то, может быть, правы. Но что значит, «остепенился»? Разве до армии он был хулиганом, рэкетиром? Просто, рос резвым пацаном, энергичным парнем, а не тихушником.
Мать приставала к отцу, когда сердилась на сына, и с упорством дотошного сотрудника правопорядка доискивалась, пытаясь во что бы то ни стало установить, кто в отцовском роду был таким не сносным живчиком, полагая, что все дурное переходит к детям непременно по линии отца. В такие минуты она не замечала, что сын – в мать, а характером скорее похож на ее родного брата, Киру, у которого днюет и ночует он с самого детства.
С учебой у Димы не вышло, как того хотели родители, особенно отец. Закончил школу, утомительную одиннадцатилетку. И не пожелал более садиться за надоедливые учебники. Зубрить, если он не решил, куда поступать, если не знает, кем хочет стать. На стороне племянника всегда оказывался дядя Кира:
– Время покажет. И я не заканчивал института и что же? А все ко мне тянутся за советом. Дело наладил. И наши семьи, и семьи моих компаньонов всем необходимым для жизни обеспечены. Время деловых и удачливых наступило. Отслужит в армии. Физически и духовно окрепнет. И вольется в наши ряды…
Мать во всем с братом соглашалась. Отец приуныл: растворялась его призрачная мечта – спал и видел сына с высшим образованием. Он ставил в пример Спартака, одержимого строительством, как и его отец. Здорово рисовал парень. Одаренный. У Димы же – еще не прояснились способности, не сформировалась, что ли, его призвание.
Провожали в армию – накрыли обильный стол, будто отправляли на фронт –