и зачеркнуто; а тут: «Игорь, прости, но мне необходимо…» – и все? Что необходимо? Испортить картину? Хотя, с другой стороны, совмещение нескольких стилей, форм и жанров – весьма оригинально. Весьма. Нет, это не эклектика и не паноптикум! Нет! Тут есть не только мысль, но и эмоция. Но… Но это надо еще довести до единого впечатления… Да и понять, что тут зашифровано! Надо будет с Феодорой к ее знакомой игуменье съездить и показать картину. Да, это хороший рекламный ход! А где Феодора?
Он вспомнил, наконец, и про жену! и сразу покраснел и вспотел одновременно. Открыл шкаф, но все вещи на месте. В чем ушла и куда? В такую рань? это не в ее привычках!
Тут Игорь заметил на полу разбросанные клочки бумаги. Он стал их собирать и складывать как мозаику, желая прочесть разорванное послание от жены. Он был уверен, что это письмо от Феодоры. Сначала у него сложилось: «Я должна быть вместе…»
– Что за ерунда! Еще чего не хватало! С кем ты должна быть вместе? Не поверю!!!
Игорь принялся ползать по полу мастерской и нашел еще несколько клочков от письма; стал их составлять заново. Руки дрожали, пот струился по лицу, но он усердно решал кроссворд, заданный ему его женой. Теперь у него получилось: «Я должна уйти».
– Куда уйти? А? От меня уйти? Зачем, зачем…
Он снова все перемешал, поискал и нашел еще один клочок, и когда составил, то получился ровный лист бумаги. Сомнений не было – именно это она и написала: «Чтобы нам быть вместе, я должна уйти». Игорь сел на корточки посреди мастерской и закрыл лицо руками, словно прячась от многочисленных Феодор, смотрящих на него с его же полотен.
Он сидел, раскачиваясь, закрыв лицо руками, и все повторял и повторял единственную строчку из письма его жены…
– «Чтобы нам быть вместе, я должна уйти»… Чтобы нам быть вместе, я должна уйти…
7. За советом к игуменье
В Надвратной церкви Введенского монастыря игуменья Марфа стояла перед Богородичной иконой, перебирая четки. Рядом с ней на коленях стояла рыдающая Феодора.
Слушая рассказ Феодоры, игуменья видела глубокое и искреннее раскаяние в содеянном, но не прерывала ее, а терпеливо ждала окончания рассказа. Едва Феодора отплакалась, успокоилась и, казалось, отвлеклась и забылась, как игуменья словом вернула ее в действительность.
ИГУМЕНЬЯ
Я поведаю тебе историю одного человека, который содеял страшный грех и так сильно раскаивался, что едва не совершил еще более страшный, непоправимый грех. Хотя и нет такого греха, что не простил бы Господь, потому как милость его безмерна и покрывает все наше нерадение, проказы, греховные помыслы и сами грехи при условии искреннего и бесповоротного раскаяния.
ФЕОДОРА
Сравнится ли что с моим грехом! Сравнится ли, матушка!
ИГУМЕНЬЯ
Не в сравнении дело, а в осознании греха. Слушай. Жил простой монах в обычном монастыре. Правда, красив он был на личико неимоверно,