запрыгал от одного эскиза к другому и стал сбивать их тростью, кромсая, кромсая и кромсая наотмашь. Так мальчишки сбивают лопухи в поле, с той лишь разницей, что они делают это в залихватском детском кураже, а не в азарте кровавой охоты.
Насладившись битвой с эскизами, заказчик юркнул в кресло-качалку и затих, и только отдышавшись, изрек тихим вкрадчивым, похожим на шипение змеи, голосом:
– Разум и эмоции – антитезы. Эмоции блокируют разум. Чистый разум не имеет эмоций.
– Великий человек для малых дел? Сильные чувства – примитивные мысли.
– Да, но только берите выше! Христос и антихрист.
– Откуда вы можете знать про антихриста?
– Я?
Заказчик взмахнул тростью, и эскизы, висевшие в воздухе по всему пространству мастерской, закружили окрест Феодоры, образовывая кольцо.
Эскизы вращались вокруг Феодоры с кинематографической частотой, так что дискретные рисунки превращались в одну движущуюся картину. Точно «Великий Немой» с рубежа двадцатого века, только в виртуальном отражении современной кибернетики, вставал перед Феодорой, иллюстрируя и дополняя интеллигентную беседу. Работы Леонардо, Микеланджело, Рафаэля, Босха, Иванова, Поленова, Васнецова крутились вокруг Феодоры.
– Живописная трактовка Евангельских сюжетов! Я соглашусь, что визуальное восприятие легче, ярче и убедительней. А вы согласны, что философская мысль, заключенная художником в образ на холсте, и эмоциональна, и прорицательна?
– Но не оригинальна! Да, да! Нет оригинальных художников. Тот же Дали, ведь ни одного оригинального образа – все слизано у Босха или у Леонардо; а я уж не говорю про идеи! С идеями вообще глухо! Вот ваш муж наверняка работает над Евангельским сюжетом?
– Да! И это, по-вашему, конечно, не оригинально?
– Сюжет сам по себе не может быть оригинальным – все сюжеты известны были еще до Леонардо. Главное – это трактовка, точка зрения, то есть – философская мысль. И я хотел, чтобы ваш муж окрасил мысль эмоционально, то есть поставил вопрос от противного! Да вижу лишь изящные наброски в стиле Дали – плоско и неоригинально! Ничего нового.
– Эскизы не отражают задумки, поэтому он и ищет натурщицу.
– Зачем искать, когда у него все под рукой! Ты же перед ним всегда!
– Я не подхожу! С меня он пишет беспорочный образ. Не смейтесь, он так видит.
– Он не смотрит вглубь и суть не видит! Что хочет написать он на картине?
– Иисусу омывает ноги и вытирает их своими волосами грешившая с мужчинами не раз. Грех кающейся грешницы смывается с водой, стекающей с Иисусовых ступней. Порочность отражается в растекшейся воде, а лик у бывшей грешницы преображен раскаяньем глубоким и прощеньем ТОГО, чьи ноги ей позволили омыть.
– Так, значит, прав я! Мужу расскажи, как Леонардо, сам великий Леонардо, искал натурщика для «Тайной Вечери»! Не год, не два – четыре года!
– Так в чем вы правы?
– В том, что у него все под рукой: вы –