перед глазами проплывали пылающие шары света, наверное, лампочки на потолке в больничном коридоре. Сквозь отчаяние и панику до меня дошло, что везут в операционную. Подняли с носилок, переложили на операционный стол.
– Вытяни руки, – послышался резкий женский голос. В лицо били яркие лампочки операционного света. Чьи-то руки мазали какой-то гадостью кожу в том месте, где холод пронзил грудь насквозь и теперь пульсировал, обещая очередной приступ. Я вновь посмотрела на металлический прут, торчащий из грудной клетки. Тут же замутило. Откинув голову, уставилась в потолок.
– Вытяни руки, кому говорю, – резкий визгливый голос пробился в сознание. Я вытянула руки по швам.
– Да куда ты вытягиваешь? Не видишь, что ли?! – кто-то схватил мои руки и развел в стороны. Их тут же привязали, лишая возможности двигаться.
Перевязав руку жгутом, натерли прохладной жидкостью и подсоединили трубку. Конечность мгновенно наполнилась приятной свинцовой тяжестью. И погружаясь в сон, я еще успела испытать облегчение и радость избавления от боли.
Смутные вязкие видения наполнили мое сознание. Но странное дело, я не была этим сознанием. Я словно наблюдала со стороны. И видела свою жизнь. И меня переполняло отчаяние – было безумно страшно, что жизнь моя может оказаться лишь сном. Но страх этот не был вызван возможной потерей тех или иных событий или людей. Я боялась потерять жизнь. И я просила кого-то, чтобы он дал мне возможность пожить еще немного. Жить…
Отходить от наркоза оказалось невероятно сложно. Такое чувство, словно тебя придавила огромная глыба льда, и ты не можешь пошевелиться. Даже открыть глаза невообразимо сложно. Сознание уплывает от тебя, как бы ты его не ловила, оно ускользает.
Потом я поняла, что действительно ужасно замерзла. Как оказалось, впоследствии – это мне на грудь положили грелку с ледяной водой – чтобы предотвратить возможное кровотечение.
Затем мне стало очень тепло и уютно – грелку убрали.
И, наконец, сознание полностью вернулось. Но действие обезболивающих еще не прошло, поэтому первые часы в сознании были достаточно легкими. Вспомнив о том, что я до сих пор не сообщила Виктору о своем состоянии, дотянулась до телефона. Полежав несколько секунд не двигаясь, тупо разглядывая ничем не примечательный потолок, наконец, вздохнула и нажала на кнопку вызова.
– Привет. Да, все хорошо. Нет, чувствую себя нормально. Нет, ничего не нужно. Пока есть ничего нельзя. Можно только воду. Да, говорят операция прошла успешно. Сказали, что я настоящий везунчик. Прут пробил грудную клетку, легкое, но не задел сердце. Теперь меня понаблюдают несколько дней, и, если не будет осложнений, а врач почти уверен, что их не будет, меня выпишут домой. Да, здорово. Что? А, пока не чувствую. Видимо, действие наркоза еще не прошло. Пока ничего не болит. Ну, да. Спасибо, да, буду отдыхать. Спокойной.
Я вздохнула. За окном сгущались сумерки. Это я заметила только сейчас.
Снова вечер. Это произошло