в поисках следов цивилизаций, предшествовавших человеческой, художник полагает, что цивилизация, обитавшая когда-то на территории южной Сибири, обладала мощнейшими знаниями и духовностью… Словно частицы разума в безднах космоса – стоят на вершинах степных холмов загадочные каменные изваяния – менгиры, а ниже – по голым склонам и ложбинам виднеются, группы камней – балбалы…
Первое впечатление о том, что это – могильные камни, – обывательское заблуждение. На самом деле каждый каменный балбал символизирует поверженного древним хакасским рыцарем врага. Чем их было больше, тем более прославленным считался победитель. А каждый менгир – как полагает живописец, это письмо предков, обращенное в будущее, возможно и не к нам даже, а к тем, кто придет после… По мнению некоторых исследователей: над каждым менгиром, существует невидимый энергетический столб, устремленный в небо, связующий землю и космос.
Древние культуры великолепно владели языком символов, смысл которых, увы, теперь почти утрачен. Мы лишь строим гипотезы о значении многих из них. И только некоторые из знаков всё ещё открыты для нас. Например, изображение триквестра-трилистника – один из излюбленных мотивов картин Валерия Александровича… Три ветви трилистника – наиболее известный из знаков Вечности. Трилистник – растение, которое выпустило три листа – уже не умрет, не засохнет, даст плоды. Семья, состоящая минимум из трех человек – это семья, в которой есть ребёнок, продолжение рода, надежда на будущее… С изображениями триквестра-трилистника Пилипчук столкнулся впервые при изучении древних культур южной Сибири. Они были обнаружены археологами на кнопках бронзовых зеркал тагарской культуры (Хакасия). Изображен трилистник и на серебряной бляшке, найденной в алтайском кургане близ села Курай, а также на перстне из Сибирской коллекции Петра I. Особенно богато этим знаком декоративно-прикладное искусство Тувы…
«Я – художник, – говорит Пилипчук, – «и, как художник, воспринимаю окружающую действительность творчески: отражая свои ощущения, догадки, прозрения в живописных полотнах. Это касается и работ, посвященных письменам. Так, например, у меня есть работа, на которой я изобразил древние надписи и рисунки, как… карту звёздного неба! Ведь тогда классические очертания созвездий, придуманные греками в другое время и в других местах, – не были известны здесь, в Сибири, и древний человек изображал небо таким, каким оно представлялось только ему, и сам давал звёздам и созвездиям имена.»
Скорее всего, именно творческая страсть к постижению глубинных связей человека с космической природой Земли и привела Пилипчука несколько лет назад из хакасских степей на север Африки к египетским пирамидам. Там, однажды, не удовольствовавшись внешним осмотром, он вошел в темные глубины пирамиды Хеопса и внезапно явственно ощутил незримое присутствие чего-то такого, о чем издревле не принято говорить вслух, ибо Оно – «не от мира сего»… «Да! Там действительно было