за множество веков
Люди бросили немало
Разных глиняных горшков.
В них когда-то наливали
Безупречное вино,
А теперь горшки в подвале
Без движения давно.
Королю пришла мыслишка:
«Продавать горшки пора.
Их в подвале много слишком,
А в казне опять дыра.
От продажи больше толку».
Слышат люди от гонцов:
«Всем теперь вести засолку
И грибов, и огурцов.
Размышлять о том не надо
Никому, во что их класть.
Всё, что есть, солите кряду,
Как за вас решила власть,
Только в глиняной посуде
Из подвалов Короля.
Продавать горшки он будет
Всем со скидкой от ноля.
Две монеты дать за пару
И монету за горшок.
А на всю иную тару
Королём введён налог.
Если вдруг кадушка с бочкой
Есть в хозяйстве у кого,
Платит пусть налоги срочно
За наличие сего».
Потихоньку раскупили
Королевские горшки.
Как обычно засолили
В них вершки и корешки.
Но не радуют сосуды
Тех, кто их в хозяйство взял.
Ведь солёности оттуда,
Не разбив, достать нельзя.
Король и ложка
Шарден Жан Батист Симеон, «Кухарка, чистящая репу», 1773 г.
Королю горшок гороха
Притащили из печи.
«Уварились-то не плохо
Королевские харчи? —
Взял Король сервиза ложку,
Зачерпнул горох с огня. —
На язык возьму немножко.
Чем кормить хотят меня?»
Ложкой новой из сервиза
Черпанул он через край.
Ком большой у ложки снизу
Прилепился невзначай.
Каша с ложки залетела
За передничек как ком,
В волдыри сожгла всё тело
Неостывшим кипятком.
Просидел Король полночи:
«В чём оказия была —
То ли был горох не очень,
То ли ложечка мала?».
Не могло и быть иначе,
До него дошло с утра —
Что теперь Король с болячкой,
Виноваты повара.
Новогодний бант
Луи Эрсан, «Людовик XVI, раздающий милостыню крестьянам Версаля зимой 1788 года», 1817 г.
Королю пришла идея
Вдруг под Новый год:
«А порадую людей я!
Беден мой народ.
Я – король. Но так уж вышло,
Мой народ – не мой.
А наследника не слышно.
Ходит как немой».
Подходить к народу близко
Власти ни к чему.
И прошения в записках
Подали ему.
Прочитал записки эти
За день он с трудом.
Кто-то просит хлеба детям,
Кто-то – новый дом,
Кто-то лучшую карету
Просит