пыльный вихрь, промедлив, начали останавливаться. К вертолету побежали санитары, держась за пилотки, чтобы не сорвало ветром. Летчики спешно спускали трал, подтаскивали к выходу носилки… Воздушный путь доставки раненых из Северной Осетии в Южную в мобильный госпиталь под Бесланом был единственным, не считая горного, долгого, мучительного. Вертолеты садились на площадке перед приемным покоем. Пострадавшим оказывали первую помощь, сортировали по степени тяжести. Легкораненые через несколько дней исчезали, забыв сказать медикам «спасибо».
…Молодой осетин с заклеенным пластырем боком стоял в окружении местных ребятишек.
– А кто вас подстрелил? Больно было?
– Ничего-ничего, – невозмутимо отозвался раненый, – тому, кто в меня попал, я еще в лоб попаду…
В Москву Юрьев прилетел поздно вечером. И сразу – в Театральный проезд, докладывать Кужугетову. Тот сидел, слушал, изредка вставлял вопросы, а потом вдруг резко потерял к разговору интерес. Встал и помчался к «вертушке» – телефону прямой правительственной связи. На часы даже не посмотрел. И хотя был уже час ночи, председатель Верховного Совета снял трубку тут же. Слушал напористый, молодой голос и не мог отделаться от грустного чувства, что сам находится словно по другую сторону реки, реки времени.
– Сергей Александрович, нужно решение об урегулировании конфликта. А не об оказании бесконечной гуманитарной помощи! – горячился Кужугетов, сам не замечая, что говорит так, словно пытается докричаться до своего собеседника…
– Добро! – устало и весомо произнес тот и не удержался от горькой иронии: – Если вы знаете, как это сделать, будет вам решение и Правительства, и Верховного Совета – действуйте. Премьер, я думаю, подпишет соответствующее распоряжение. Документы начнут готовить сейчас, я команду дам. А вот подпишем только уже утром. Потерпите?
3
Солнечное утро на Кавказе внезапное и чарующее, как улыбка на суровом лице горца. Борис Николаевич Панков, прикомандированный к спасателям по линии МИДа, тщетно пытаясь проснуться, не выдержал:
– Мне, – сказал он, глядя на Кубарева, сыгравшего побудку, – нравится с ГКЧС работать. Единственное узкое место – дисциплина здесь доведена до абсурда. Не успели прилететь в три часа ночи, как уже в пять вставать…
Панков не кривил душой. Ему действительно нравились чрезвычайщики. Хотя их председатель Кужугетов на дух не переносит мидовцев. Что с него взять! Оперился в Сибири, рулил трестом, заставлял вкалывать «химиков». А здесь от него требуется совсем иное – вести переговоры. Ему же вынь да положь: пока не договоримся, не уйдем! Да, действует парень очень напористо, вразрез с мидовскими технологиями. А впрочем, может он и прав, что идет, как на таран, ситуации ведь нестандартные… Что только не приходится учитывать! Уже дошло до того, что в протоколах для осетин писали Цхинвал, а для грузин – Цхинвали.
И вот идет заседание.