предприятие, вовсе даже не хотел и не думал! Что говорить, он был обрадован. Разом решались все проблемы сегодняшнего вечера. Совсем! Про вектор же направленности было известно следующее. Супруг уехал в очередную творческую командировку в горы Сихоте, какого там Алиня, на поиски подземных сокровищ. Был он геологом и ничего удивительного в его внеплановом отъезде не было, a супруга, Варварой именуемая, вместо посещения подруги какой, или фитнесового центра, взяла и посетила старого маститого художника слова! Можно так и сказать, муза меня сегодня посетила. Но, в отличии от той, которая посещала Высоцкого, никуда уходить не собиралась, а думала встретить не только какой-то там рассвет, но и день в постели повелителя слов и образов! Музы они такие! Пригласив даму войти и усадив её перед экраном плоского достаточно телевизора, писатель сообразил. В доме нет ни кофе, ни спиртного, o чём и не преминул сообщить своей подруге, a та в ответ гордо вытащила из своей сумки бутылку Текилы, упаковку нежной пармской ветчины, кусок сыра, хлеб, лимон, соль в солонке, виноград и пачку растворимого кофе. Мол, под такими не жизненными предлогами, милый мой, ты от меня не отвертишься! И, вольно и плавно, понесла всё своё, принесённое и исконно ей принадлежащее, на кухню! Оно-то конечно, с милым рай и в шалаше, но, если шалаш будет уютно оборудован и снабжён припасами и удобствами, то и ещё лучше. Палицкий наш действительно с какого-то боку-припёку был отдалённым потомком исторического дьяка. Во время оно, власти советской, за такое отдалённое родство вовсе не трогали. В то время как всякие там Трубецкие и Ляписы-Шереметьевы в разговоре, для прояснения ситуации, бросали: Из крепостных, естественно! Палицкий, без всяких, не сомневался, про прадеда если кто и знает, то это народ учёный, a что бы широкие слои населения, то вряд ли. Вот сейчас в империи Российской на графьёв, да князей раздолье. Во главе комитета государственного -Ромодановский, Думу Государственную с высокой трибуны озирает Нарышкин. Голициных и прочих Рогозиных с Михалковыми и не перечесть. А ему вот отлуп вышел. Самое бы время родовой фомилией тряхнуть. Погордиться! Ань нет, нельзя! Читатели и издатели знают своего писателя как Варлама, да ещё и Геленджиковского. Уже раскрученный бренд, что ты будешь делать? А тут и мадам фея вернулась. Глянул на неё Варламушка наш и, как говорили классики, аж его заколдобило! Из кухни вышла вылитая Булгаковская Гелла. Стянутые лентой волосы образовывали конский хвост. Тени для глаз зелёного цвета придавали лицу не земное очарование. Ярко алые губы! А тут ещё и неизвестно откуда взявшаяся, широкая такая хреновина на лбу. Писатель с трудом вспомнил -кокошник. Говорят, такoе носили официантки в Москве пятидесятых. По крайней мере, в «Карнавальной ночи» точно! Носили. Скромный фартучек кремового цвета совсем не скрывал прелести его подружки. Вовсе, наоборот. Подчёркивал. Поскольку хоть и начинался фартук где ему и положено,
