золото, бриллианты. Не забудь, если шамхал будет настаивать, говори: коней и скот арестовал наместник царя в Кизляре.
– Зачем это? – удивился Ширин.
– Так будет лучше и для нас, и для тебя.
…Шамхалу Хасбулату Ширин все передал так, как велел дядя Эльдар. Шамхал пришел в ярость.
Глава 9
В жизни шамхала Хасбулата настали тревожные дни и ночи. На него за вероломство в любое время могли напасть объединенные силы Кази-Кумухского хана, уцмия Кайтага, Табасаранского Кадия, аварского хана. Временами он сам себе казался зверем, обложенным со всех сторон. Угроза была спереди и сзади, слева и справа. Уйти некуда. Остается сидеть, держа уши на макушке, головой вертеть во все стороны, чтобы вовремя увернуться от смертоносного удара.
Под видом знахарей, дервишей, слабоумных и голодных бродяг он отправлял своих лазутчиков в разные уголки Дагестана. Они приносили ему безутешные новости. Встревоженный, он все больше нанимал чужестранных воинов, вооружал, обучал, снаряжал новичков, набранных на своей территории.
А тут к нему еще некстати явились и люди кизлярского наместника! Шамхал думал, что русская императрица о нем давно забыла. Но нет, его там все еще помнили. Привезли подарки – расшитые халаты, шелковые ткани, шашки, сабли, кинжалы в золоченых ножнах, чаши из серебра. Шамхал обрадовался тому, что подарили: невелика, да хоть какая-то прибыль. Но взамен люди императрицы потребовали покорности, коней и провизию. Не попросили, а нагло потребовали. Как же не отдавать, над его душой стоит наместник Кизляра – слуга императрицы, наместник огромного и всесильного царства! Отвернешься от них, не успеешь повернуться лицом – раздавят, как блоху. Дал коней, провизию, улыбался посланцам во весь рот, жмурил глаза, заверял их, что рад отдавать великой императрице не только несколько сотен коней, сотни голов крупного рогатого скота, но и сотни тележек хлеба – все, что у него есть. Посланцы тоже хитро улыбались, прищуривались. Ох, была бы его воля, своими руками выдавил бы эти плутоватые глаза!
Больше всего он остерегался нападения горцев с тыла. Но время шло, а горцы не поворачивали коней на его кочевья. А вскоре и вовсе увлеклись борьбой с Надыр-шахом. Сейчас самое время пошевелить северных кумыков против тавлинцев, аварцев, лаков. Но Ширин с Раджабом не оправдали надежд шамхала. Мало того, что не исполнили его повеления, – они еще начали рассуждать о том, как нехорошо и недостойно натравливать дагестанцев друг на друга.
Услышав это, шамхал Хасбулат, багровея от злости, вскочил на ноги:
– Учить меня вздумали?!
– Не учить… Вы, шамхал, ученее всех ученых! – заблестели глаза у Раджаба. – Не годится быть врагами своим братьям, шамхал…
– Кто ваши братья? Народы северного и южного Дагестана? – зло сверлил их шамхал ненавидящими глазами.
– Да, они наши братья, наш шамхал… Они не только уничтожат всех воинов Надыр-шаха, но и его самого отправят в Преисподнюю Мира!
– Так, так… Я, было, подумал,