по колено стояла Галина Вениаминовна и её гость Антошка. Они двигали бёдрами, улыбались и ели грибы. Грибы приобретали разные оттенки. Грибы покачивались на ладонях. Земля отдавалась в каблуки. Сонмы огненных шаров загорелись вдруг над головой Галины Вениаминовны.
– Красотища-то какая! – шептала Галина Вениаминовна, обнимая Антошку за плечи. Антошка смотрел на Галину Вениаминовну.
Антонина Смирнова, соседка Галины Вениаминовны, смотрела телевизор, когда вдруг услышала неопределённый, всепоглощающий шум музыки, доносившийся с лестничной клетки. Антонина Смирнова вышла в подъезд и, оглядываясь, поняла, что дверь в квартиру Галины Вениаминовны приоткрыта, а оттуда несутся на весь дом громкие булькающие звуки. Антонина Смирнова на цыпочках приоткрыв дверь, засеменила по коридору в комнату. Подходя, она увидала, как на обоях отражаются всполохи жёлтого комнатного света. Они, будто костёр, дрожали. Переливами.
– Галя? – тихонечко позвала Антонина Смирнова. Она кралась, мягко ступая, прямиком на тугие звуки музыки, разносящиеся не только на всю квартиру, но и на весь подъезд.
– Галя! Умерла что ли, Господи, царство ей небесное, коли так, – прошептала с сожалением соседка, продвигаясь к гостиной.
Когда Антонина Смирнова наконец заглянула в комнату, перед ней предстала любопытная картина.
Антонина Смирнова увидела полуголую Галину Вениаминовну, дёргавшуюся, будто в припадке, посреди помещения с книжкой Льва Толстого в руке. Возле неё на стуле кружился маленький, лысый мужчина с большой головой в боксёрских синих трусах. На полу лежала разбитая банка грибов. В углу дымилась гигантская куча, к которой припал пёс Галины Вениаминовны – Борис. Из проигрывателя в шкафу доносились звуки музыки. Они разрывали уши Антонины Смирновой. Антонина Смирнова навзничь, захлебываясь слюной, провалилась в недра бессознательного.
Москва. Таганка. Октябрь 2016
Друг Борис
Проснувшись, Полина села на кровати и движением стоп нащупала тапки. Тапки были мягкие, шелковистые. Объёмная, ласковая нега побежала по коже вверх. Мурашки отчего-то стали невыносимо крупными. Засеменили по икрам. Туда. Всё выше и выше. Легкими прикосновениями по ляжкам забирались к трусам. А потом неожиданно разразились желанием между ног. Бельё намокло. Полина рухнула спиной на постель. Руки её заскользили в святая святых. Улыбка застыла на губах. Полина представила рослого мужчину. Почему-то на сей раз это был азиат. Но не тот маленький, щуплый азиат, которыми переполнены восточные степи, а азиат-самец. Первородный пра-азиат, греховодник. Плут. Статный, гигантский, накачанный примат с раскосыми, чёрными как ночь, глазами. Полина представляла весь акт в мельчайших подробностях. Чьжу Линь, а именное такое имя почему-то вспыхнуло у неё в голове, сначала обнял со спины и страстно приклонил. Тугими от мышц руками он ласкал ягодицы Полины, грудь, пухлые бёдра. Потом чувственно