муж – очень старательный человек. Его ждёт большое будущее, – неужели это говорят мне?
– Спасибо, – я улыбаюсь в ответ и опускаю глаза.
– Мы ведь взяли его без опыта работы, совсем зелёненьким, так сказать. Теперь он инженер с категорией, и в текущем проекте будет осуществлять авторский контроль за внедрением проектируемых объектов.
Я снова благодарю, и поднимаю глаза на Никиту – он светится от счастья. Это всё конечно очень приятно, но где про прибавку к зарплате?
– Садитесь, мы сейчас подойдём. С тебя тост, – он указывает на Никиту пальцем и по-доброму улыбается.
– Перестань поправлять платье, и держись прямо. Ты отлично выглядишь, – шепчет Никита, пока мы идём к столу.
Мне всё время кажется, что платье задирается, когда я начинаю делать шаги. И грудь у меня слишком большая, хочется скукожиться и спрятать её в себя. Зачем я купила такое обтягивающее платье? Идиотка!
К сожалению, мы садимся напротив именинника. Я боюсь, что меня начнут спрашивать о чём-то, а я не смогу умно ответить.
– Она выглядит очень вульгарно, – я слышу её голос у самого уха. Она наклонилась к Никите и говорит это настолько громко, что моя соседка поворачивает голову. – Нельзя носить такие длинные серёжки, тебе что, двенадцать лет? – Иринино лицо настолько близко, что если я захочу вцепиться в её нос зубами и вырвать его, мне это удастся легко. – Ну-ка потеснитесь. Слушай, поищи стул, мне надо перекинуться парой слов с братом. У нас намечается серьёзное дело. Давай, давай! Растряси свой целлюлит.
Я вытягиваюсь, заставляю себя подняться со стула, но мне так тяжело, будто помои, которыми она поливала меня словесно, были настоящими. Мне стыдно и противно от самой себя. Я выхожу из-за стола, она изящно усаживается на мой стул, и уже о чём-то талдычит моему Никите. Мне стоит найти кого-то из обслуживающего персонала, и попросить организовать мне место за столом. Но я ужасно стесняюсь. Дальний столик в углу свободен, и я направляюсь туда за стулом. Слышу за спиной тост. Именинник на месте, все затихли и встали. Мне неудобно сейчас идти туда: каблуки будут слишком громко стучать, стул скрипеть, да ещё надо как-то подвинуть Ирину. Я остаюсь и жду в сторонке, у самого окна. Оглядываю зал. Здесь очень уютно. Тяжёлые шторы цвета краплака – очень глубокий и шершавый оттенок. Стены под дерево, тоже в красно-коричневых тонах, с зелёными вставками. Освещение золотое, очень тёплое. Много отдельных лампочек на потолке, на стенах, на столах, из-за этого создаётся ощущение, что вокруг тысячи свечей, и мы и вправду в какой-то избушке на большом празднике, который собрал всю деревню. Я успокаиваюсь. Тост закончен, гости похлопали и тут же набросились на еду. Над столом нависает шум голосов, смеха, вперемешку со звенящими вилками и тарелками. Никита даже не ищет меня глазами, всё слушает Ирину и иногда отвечает: обычными короткими фразами. Я заметила, что он начинает тараторить, когда отвечает ей. Как будто ему стыдно, что он отнимает её драгоценное время.
Я