не помните, советую так и писать.
– Да, но тогда меня отправят в тюрьму!
– Вас и так туда отправят, – «успокоила» его адвокат. – Только, по замыслу следователя, после суда. Обвинение в изнасиловании и покушении на убийство – это вам не шутки! Но в случае, если вы не дадите признательных показаний, у нас есть шанс доказать, что вы вообще невиновны.
– Невиновен?! – обрадовался Аркадий.
– А почему нет? Ночь, проведенная с женщиной, не являющейся вам женой, еще не преступление. Разумеется, если на то была ее добрая воля.
– Вот только она утверждает, что все случилось насильно.
– Но мы ведь можем ей не поверить? Я не думаю, что вы за волосы притащили дамочку в номер, игнорируя вопросы администратора и горничных.
– Вообразить такое моей фантазии тоже не хватает, – признался Соболев. – Однако у меня на теле есть свежие царапины.
– Это не очень хорошо, – на минутку задумалась адвокат, но потом ее лицо просветлело. – Но все-таки не столь трагично. Есть пары, которые, занимаясь сексом, допускают некоторое насилие, и им оно даже нравится.
– Господи! Вы-то хоть замужем? – воскликнул Соболев. – У меня такое чувство, что, говоря с вами, я уже совершаю преступление.
– Не беспокойтесь, я вполне совершеннолетняя, – улыбнулась Дубровская. – И вы правы, я замужем.
Девчонка уже почти нравилась Аркадию. Ну, в смысле не как женщина (хотя почему бы и нет?), а как человек, подаривший ему надежду. Правда, он осознавал, что руку помощи ему протянула жена. Виктория – святая женщина!
– Да, но что мы теперь будем делать? – спросил он.
– Теперь мы уничтожим вашу писанину и обговорим детали будущих показаний, – предложила Дубровская. – Как вам мое предложение?
– А что, у меня есть выбор? – спросил он.
– Разумеется, нет…
Глава 7
Следователь Чирков с сожалением посмотрел на скомканный лист бумаги, на котором ежились первые строчки чистосердечного признания, так и не дописанного Соболевым.
– Итак, вы решили сменить тактику защиты и доказывать теперь свою невиновность? – в его тоне появились ледяные нотки.
Аркадий замялся, но реплика адвоката его опередила:
– Совершенно верно. Поскольку та линия поведения, которую вы навязали моему клиенту, не могла быть названа защитой. Это был самооговор.
Следователь оставил выступление адвоката без ответа и еще раз взглянул на Соболева. В его глазах читалось искреннее сожаление.
– Ну, как же так, Аркадий Александрович? Я думал, что мы поняли друг друга. Вы решили оказать содействие следствию…
– Подозреваемый вправе не оказывать вам никакого содействия, и данное обстоятельство никак не усугубит его вину, – влезла Дубровская.
Чирков сделал вид, что глух и слеп.
– А я уже договорился с защитником. С отличным, между прочим, адвокатом. Неужели вам так безразлична ваша судьба?
Соболев начал проявлять признаки беспокойства. Может быть, его адвокат