пластмассовой бутылки. И остались там.
О, как не хотела хозяйка представлять подробностей! Но они шли лавиной.
Как мыши прекратили соревнования и столпились вокруг бутылки.
Как мышиные детки попискивали, перебегая внутри туда-сюда, как взрослые напрасно пытались бутылку приподнять, как они совали вовнутрь свои длинные хвосты, чтобы мышата цеплялись за них!..
Как мать спала рядом с ними, глаза в глаза, а они медленно и неотвратимо умирали…
3
Еще была семья глупых трясогузок.
Эти были совсем тупые.
Они натаскали для себя гнездо над верстаком в открытом «Парфеноне», который хозяин сбил из досок без всякого каркаса как дровяник. Парфенон выставлен был на валунах и получился действительно какой-то стройный и прочный.
Каждую весну трясогузки заводили птенцов и с удручающим постоянством этих птенцов сжирал соседский Баксик.
Этот бытовой каннибализм приводил хозяев в замешательство.
Прочно сидели в головах выводы ученых о неизбежности пожирания друг друга в животном мире. Но одновременно первый писк птенцов над головой порождал намного более древний инстинкт усыновления всего живого на своем участке земли.
И кот был не чужой, а местами даже умилительный, когда терся своими боками, как похабная девка. Тоже, кстати, странное соединение понятий.
Пожирание птенцов закончилось, когда был возведен дом.
4
Вначале фронтон дома, обращенного на запад и дальнее озеро, не был закрыт.
В конце мая прилетели ласточки, влетели в чердак и так обрадовались, что тут же слепили гнездо.
Фронтон и на следующую весну не был закрыт, потому что оббивался дом снаружи, настилались полы (кстати, предметом гордости хозяина были полы на веранде, где он умудрился из необрезного горбыля смастрячить капитальнейший пол) и ласточки уже решили, что удобный чердак – их наследственное именье. Они носились там с песнями в упоении и только молниями черкали вылеты за пищей.
Однако всему приходит конец. В сентябре, после отлета птиц на курорты, хозяин соорудил рамы, остеклил…
Надо было видеть недоумение и негодование ласточек на следующую весну.
Они даже не пытались первые дни искать себе новую квартиру.
Нет.
Они часами сидели на проводах напротив дома и возмущались.
Хозяйка не стерпела подобной муки и погнала хозяина забивать громадный гвоздь под коньком крыши.
Ласточки на него даже не посмотрели – так были взбешены.
Они устроили гнездо под крышей старого сарая, который и корову уже не помнил. Строго напротив дома. И подчеркнуто не замечали старых хозяев.
Но на гвоздь натаскали гнездо все те же глупые трясогузки.
К большому облегчению хозяйки, которой, наконец, прекратили сниться сны о кровожадном Баксике.
5
Не тут-то было.
Трясогузки напоминали простолюдинов, вселившихся во дворец. Привычки делать все тяп-ляп, безалаберность, повседневная болтовня. Они носились какими-то рывками, нырками,