столовую, где был накрыт запоздалый завтрак.
XXXIV
Следствие
Обморок княгини Зинаиды Павловны был полупритворный, хотя неожиданная смерть мужа, надо сознаться, ее поразила.
Почти со дня брака с ним она не переставала в душе своей лелеять мысль об этой смерти.
Самая прелесть ее замужества заключалась для Зинаиды Павловны в сладкой надежде на скорое вдовство.
С годами эта мысль, вследствие крепкого здоровья князя, хотя за последние годы видимо ослабевшего, стала казаться ей все неосуществимее.
Первое время, сидя взаперти, в этой золотой клетке, как она называла усадьбу, княгиня страстно желала свободы, жизни, а это желание могло исполниться по смерти мужа.
Она страстно желала его смерти.
Более свободная за последние годы, она начала примиряться со своим положением и относиться индиферентнее к его существованию.
Вдруг – она вдова.
«Не поздно ли?» – мелькнуло в ее уме.
Она взглянула в зеркало.
Довольная улыбка, появившаяся на ее лице, красноречиво свидетельствовала, что она решила этот вопрос отрицательно.
Явившийся к ней после завтрака Гиршфельд застал ее уже полулежащею на кушетке в ее будуаре.
Перед ней на столе стояла хрустальная ваза с любимым ею лакомством – киевским вареньем.
– Свершилось, князя нет и ты вдова! – сказал он, входя, и подал ей руку.
Она потянула его к себе.
Он наклонился и поцеловал ее долгим поцелуем.
– Я сегодня заслужил вполне этот поцелуй… – сказал он, присаживаясь на кушетку.
Она вопросительно поглядела на него.
– Когда я говорил, что буду всегда стоять на страже твоих интересов – это была не фраза. Вот доказательство.
Он подал княгине похищенное им со стола покойного князя письмо княжны Лиды.
Резолюция на этом письме, написанная рукою князя, была следующая:
«Выдать не в зачет завещанного в приданое сто тысяч».
– Я не понимаю! – сказала она, пробежавши письмо и надпись.
– Если бы это письмо найдено было при всех, то хотя оно юридически не обязательно, но сто тысяч, во избежание пересудов и неприятных толков, пришлось бы выдать.
Княгиня, видимо, поняла, и лицо ее озарилось довольной улыбкой.
Она приподнялась с кушетки, обняла его за шею и звонко поцеловала в губы.
– Теперь же будущая госпожа Шатова может удовольствоваться завещанными ей двумя стами тысяч, если только завещание признают действительным.
– То есть как признают действительным? Разве может быть иначе?
– Это покажет вскрытие и следствие. Если признают, что князь покончил с собой сам, что он не был жертвой случайности или преступления, то завещание его, как самоубийцы, недействительно.
– А как же я? – встрепенула она.
– Для тебя-то это безразлично. По завещанию ты получаешь в пожизненное владение Шестово и в собственность капитал в пятьсот тысяч рублей. Доходы же с других имений и с капитала свыше миллиона рублей в государственных