кто заплатит за простой
Болезнетворного ума,
Уснувшего до счёта «три»?
Но строки нового псалма
Взорвут молчанье изнутри.
Душе забрезжит прежний рай
На оголившейся кости.
Ты на ночь дверь не запирай,
А только створ перекрести.
«Облака словно рыбьи скелеты…»
Облака словно рыбьи скелеты,
Между рёбер змеится трава.
В эту ночь оживают слова,
Претворяясь в предметы.
Не звенит тишины тетива,
Только ветер вершит пируэты.
И осколки далёкой планеты
Сыплют, как татарва.
Позабыла былые заветы
Одолень-дорогая-трава.
И на жизнь предъявляя права,
Потеряла приметы.
Угасают последние неты,
Но земля под ладонью жива.
Недомолвок внутри вещества
Не вместят силуэты.
Не нашарит разменной монеты
В шелестящих карманах листва.
В эту ночь умирают предметы,
Претворяясь в слова.
«Наматывая на руку рассвет…»
Наматывая на руку рассвет,
По берегу пройти себе вослед.
Глазами, одичавшими в ночи,
Смотреть как волны-златоковачи
Куют венцы бесцельного труда.
Ты – кладбище души моей, вода!
Будь море, будь река иль просто пруд.
Когда взашей во тьму меня попрут,
Ты примешь неразбавленный мой дух.
Как в тот момент, когда к мирскому глух,
За обе щёки я вкушал покой,
Склонившись над небесною рекой
И отраженье обронил на дно.
Когда ещё наверх всплывёт оно?
И влага, сочетая два лица,
В своё теченье примет беглеца.
«В несуразице непролазной…»
В несуразице непролазной
Покаянный забудь уют.
В эту ночь на горе алмазной
В оловянное било бьют.
Это значит, что ночь спалила
Чёрным пламенем целый мир.
Вышел срок поднимать ветрило,
Залежавшееся до дыр.
В небе ведьмины кружат ступы,
Помело шелестит в руке.
Зарываются птицы в трупы
В непосильно-крутом пике.
Всяк солдат стал судьбы прорухой,
Чья ладонь, как тюлений ласт,
Кто единственной оплеухой
Извлекает души балласт.
В сеть закутайся вместо шубы,
Влезь в железные башмаки.
Загрубеют от песен губы,
Но молчать тебе не с руки.
В отдалении ни огня нет,
А дорога как смерть долга.
Блёклый месяц из бездны тянет
Новорожденные рога.
«Вот и не стало огня…»
Вот и не стало огня
В глотках рассветных труб.
Выпал у юного дня
Первый молочный зуб.
Вечер лежит на столе,
К небу кадык и нос.
Ночь, заблудившись во мгле,
Рухнула под откос.
Звёзд