слышала, где тебе разрешили набрать сена. Я верю, что ты не своруешь. Любому уличённому в воровстве грозит изгнание, ты наверняка об этом знаешь. – Она обняла сына. – Спокойной ночи. Посуду завтра отдашь.
– Спокойной ночи, – быстро ответил Тимофей закрывающейся двери.
– Ну ничего себе! – возмутился Драгомир. – Сначала говорит: «Я верю, что ты не вор» – и тут же напоминает, какое наказание ждёт вора! Как вам такое?!
– Грустно и очень некрасиво, – поддержал его Домослав.
– А почему она не заметила поросёнка? – неожиданно спросил Тимофей, отвлекая всех от мрачных мыслей.
– Моя работа. – Драгомир поднял обе руки вверх, как бы признавая совершённый проступок.
– Но почему?
– Ещё рано. Кабанёнку еще надо окрепнуть, прежде чем его можно будет вывести в люди. – Драгомир ласково поглаживал мирно дышащее тельце.
Все посмотрели на поросёнка. Может быть, пришло время, а может быть, устремлённые взгляды (дикие животные очень чувствительны к посторонним взглядам) заставили маленький пятачок пошевелиться, затем принюхаться. Нос почувствовал молоко. Глаза поросенка распахнулись, и он сразу же попытался подняться, протягивая губы трубочкой в сторону молока.
– Не так быстро, малыш, – прошептал Драгомир. – Сейчас хозяин сам попробует тебя накормить.
– Хозяин? – не понял Тимофей.
– Конечно. Ты его спас, ты его хозяин в какой-то мере. Главное не забывать, что хозяин хозяином, а друзья друзьями. Поддерживай дружественную обстановку, и все будет как надо.
– Как надо кому? – ухмыльнулся Домослав.
– Как надо судьбе.
Драгомир всё приготовил самостоятельно, но кормил поросёнка лично Тимофей.
Поросёнок так жадно тянулся к молоку, что чуть не вырвал тряпочку у Тимофея из рук. Белые капельки полетели на пол, но Тимофей тут же сориентировался, и остальное молоко пошло уже точно в цель.
Кабанёнок, которого по привычке называли поросёнком, был полосатым, как и все дикие свиньи, и формой тела напоминал обыкновенный жёлудь, только этот жёлудь держался на длинненьких тоненьких ножках, которые очень старались не подгибаться, но удерживали тяжеловатое тело с трудом.
– Он ещё слишком слаб. Как он вообще умудрился выжить? – удивлялся Драгомир.
– Может, Леший постарался? – предположил Домослав.
– Вполне возможно, – согласился Драгомир.
Спать ложились все вместе. Для троих горка соломы оказалась несколько маловатой, поэтому по центру, на самое мягкое и тёплое место, уложили кабанёнка. Тимофей же с Драгомиром легли по бокам, стараясь не прикасаться к малышу, но в то же время не давая ему куда-нибудь свалиться или сбежать.
Домослав, пожелав всем добрых снов, ушёл (на этот раз, как обычные люди, через дверь).
Драгомир, как только лег, сразу же сонно засопел, а вот Тимофею снова не спалось. Так интересно было наблюдать за плывущими облаками.
«Какое всё-таки полезное изобретение – стекло», – размышлял