и не захотел он отдавать Слову Господа свою паству. Он и стал свивать вокруг нас свои кольца, как почуял смертельную опасность своей власти. Знаешь ли ты, что на востоке сатану называют ещё "медленно думающим"? Да, не сразу до него все дошло, – только через два года после начала Иисусова служения. Ну а Сын Божий сразу понял, кто принялся собирать вокруг свое воинство и вползать в червивые души. Червоточинка-то у каждого человека в душе есть, и заползал туда сатана, и понуждал фарисеев и книжников злословить Иисуса. Но не только к ним, он заглядывал в глаза каждому из нас, – бывали такие минуты. Иисус говорил нам, что треть людей идут за сатаной даже и в последние времена, в Конце дней, тоже треть пойдет за ним. Он, может, надеялся отбить у Иисуса четверых из нас, из двенадцати, или более – но отбил одного Иуду. Мог бы Иисус спасти его? Я думал об этом после того, как ты рассказал свой сон. Конечно мог бы. Но тогда сатана положил бы глаз на другого, одного из нас, из оставшихся одиннадцати. На кого, не знаю. Каждый из смертных не без греха и есть за что ухватиться лукавому. Иуду он совратил через мысль о всеобщем примирении, – чем плохая мысль, если забыть о сатане, а значит и о Боге? Меня, не знаю на чем подловил бы, но нашёл бы на чем, – в этом ведь страсть его и сила. Фому-Близнеца на сомнениях подловил бы, это уж все среди нас после Воскресения знают. Спас бы, положим, Иисус и Фому, – так сатана дальше бы крутил свои кольца, и кто-то из нас, двенадцати, все равно стал бы его орудием ко дню Тайной Вечери нашей, кто-то предал бы Иисуса на распятие! Не как Иуда, так иначе… Иисус, получается так, знал об этом с первого дня, как сатана выступил против Него. Прошлой весной сказал он нам, что один из нас – диавол, что будет совращен им. Тем словам все мы свидетели, но тогда мы ничего не поняли, и казались те слова странными.
– Но ведь мог же Спаситель собрать всех вас, и объяснить про сатану, и про все это?
– Он и говорил нам все ещё тогда, – только мы не понимали. Если я тебе скажу сейчас, Рем, чтобы не рвался ты всегда вперёд, что вчерашняя шишка на голове – тебе великое предупреждение, что в то же место ударит тебя, придёт день, твой римский Зевес-громовежец, поверишь ли мне, поймешь ли меня сейчас, будешь ли лезть, куда не надо?.. То-то же, что нет, будешь по своему поступать. Разве что неделю поостережешся. А Иисус все говорил нам: и про будущие страсти, и про сатану, и про опасность предательства, и каждому разъяснял про его слабости, и говорил же ведь, что один из нас предаст, а то, что именно Иуда оказался, – это суд Божий, и иудин жребий. Ты вот, говорят, звездочет, – ну так построй карту Иуды и увидишь, помяни мое слово, что во дни его предательства сатанинская сила в Тельце была, в его знаке. Она ведь, сила эта, по кругу ползает, и жало ее то в одном знаке, то в другом, – всех сразу не может достать, выбирает жертву. Было бы жало в моем знаке, – я бы предал. Может потому и не спас Иисус Иуду, что знал про его жребий. А жребии все во власти Отца, в Его книге запечатаны, и сатана тут, – только раб возгордившийся и отпавший. Так было назначено Отцом,