если не считать Королевского Замка.
Остальные преподаватели сидели поодаль, и даже Тордониос, заместителю директора по вопросам организационной и воспитательной работы, приходилось сидеть далеко не в центре, и было заметно, что ее это злило – причем с каждым годом эта злость явно не ослабевала.
Тордониос вела немагические, но всецело обязательные предметы – теорию равноправия, курсы терпимости и недискриминации, да еще историю меньшинств и подавляемых сообществ. Из рассказов выходило, что их Королевство – едва ли не средоточие всех грехов и несправедливости, что его история (правда, без лишних травмирующих деталей) – причина страданий всех соседей, а истоки этой жестокости – устаревшие, традиционные понятия о морали и месте тех, кто привилегирован от рождения цветом кожи, мужским полом, способностями и состоянием, среди других, подавляемых народов. И потому наш долг – выявлять несправедливость и помогать в ее искоренении. По сути, о том же говорил и папа, хотя куда меньше внимания уделяя собственно несправедливостям – он говорил, скорее, что каяться за прошлое хоть и надо, но брать на себя ошибки предков – уже излишество. Главное – самому быть этичным, развивать в себе и своих детях идеалы гуманизма, и тогда не понадобится борьба с несправедливостью – через два поколения, воспитанных в правильной, принятой сегодня парадигме, считал отец, несправедливость, еще остававшаяся в мире, наконец отомрет как атавизм, как когда-то отмер каннибализм и прочие атрибуты диких людей.
Альбина не могла не признать, что концепция отца была ей куда ближе, казалась вернее и честнее, чем позиция Тордониос – но приходилось следовать официальному курсу, повторяя необходимые слова. Впрочем, своими уроками профессор не ограничивалась – она непрестанно вела бурную кампанию по дискредитации существующей власти Университета, делала все, чтобы ослабить позиции и полномочия Верховного Совета и усилить позиции Арканума и Департамента Просвещения, в частности. Собирала она и коалицию среди преподавателей и особенно – Совета Студентов – там она, что называется, царила безраздельно. Короче говоря, все детство и юность Альбины прошли под сопровождение непрерывной гражданской войны внутри, по сути, родного города, каковым был для нее Университет. Раз за разом Грандмейстер уходил из-под удара, практически не отвечая на удары своей заместительницы всерьез, раз за разом обходил все ловушки и провокации Тордониос, мстя лишь безобидными розыгрышами вроде той сентябрьской истории с тортом. Они, впрочем, доводили Бычиху до белого каления. Что касается папы, то он всячески старался уклониться от участия в «гражданской войне» в стенах замка, что тоже не способствовало улучшению его положения среди коллег – в лагере сторонников директора он слыл пассивным «арканумоидом», как называли сторонников Арканума, Тордониос же нередко срывала на нем злость, считая предателем – ведь