сцен.
Молчит и залив в брызгах рвущейся пены —
Всё вокруг ждёт с надеждой к добру перемен.
Так закончилось мирное время,
Что для замка, увы, не впервой.
Возвращается тяжкое бремя,
Как печально известный герой.
Серый остров всегда отчим домом
Будет верных сынов своих ждать.
Ну а те поминать добрым словом
Его замок и ждущую мать…
КАСТА ШУТОВ
Я всего лишь большой шут.
Развлекаю других и любуюсь.
Пусть меня не простит суд,
Но не очень-то я и волнуюсь.
Ведь у каждого свой приговор,
И у каждого груз наказанья.
Так зачем затевать спор
О великих столпах мирозданья?
Их у всякого свой гнёт,
Отрицающий все остальные.
Человек, что под ним живёт,
Не заметит терзанья чужие.
До словесной баталии – шаг!
Слово зА слово стали врагами.
Был свободен, а стал раб,
И всё больше раскол меж мирами.
Ну к чему это всё греть,
С каждым споря за то, что «так надо»?
Это самая жёсткая плеть,
Но кому-то она как награда.
Только повод дай – в клочья порвёт
За «свои» прописные заветы.
И «героем» всю жизнь проживёт,
Не вникая в чужие ответы.
Есть адепты каких-то общин,
Есть приверженцы разных течений.
Существует немало причин
Для создания новых учений.
Но порою бывает смешно,
Когда спорят солидные люди
О предмете: грешнО не грешнО,
И друг друга «всевышними» судят.
Кулаком по столУ аргумент —
Вот и вся бесконечная правда.
На какую-то умность акцент
И извилины трогать не надо.
И в итоге так весь свет
Тихой сапой ругается вечно.
Компромисса для всех нет.
Всё течёт, как и прежде, беспечно.
То ли лень уже всё менять,
То ли смысла совсем не осталось.
От чего-то другого брать,
Чтобы в мире остаться хоть малость.
* * * * * * * * * *
Впрочем есть небольшой род,
Он зовётся в народе шутами.
Это те, кто за годом год
Не становятся жизни рабами.
Не скажу, что им всё – бред,
Ведь не чёрствые всё же души.
Но среди многоумных бесед
Их удел – только лишь слушать.
Не представить с пеной у рта
И кричащего лозунги басом
Настоящего брата-шута,
Он доволен