Марадона и Пеле.
Потом играли в «недотрожку»,
Увидев фильм про Брюса Ли.
Бабульки злились понемножку,
Когда возились мы в пыли.
Потом мы луки мастерили,
Как в кинофильме «Робин Гуд».
Мы просто так из них палили,
Стрелою был обычный прут.
Индейцы, ниндзи и пираты —
Вот кто мы были в те года!
И даже собирали латы
Из всяких всячин, как всегда.
Мы мяч об гаражи пинали,
Играя часто в «минус пять».
И мужики на нас кричали:
«Помнёшь ворота, твою мать»!
Тогда игру «квадрат» чертили
И расходились по полям.
Голы друг другу колотили,
Потом всё снова, по нолям.
Когда же мяч совсем сдувался,
Играли в «пекаря» в запой.
Там тоже редко кто сдавался,
И то когда пора домой.
На утро дротики, рогатки —
И на «охоту» в рощу шли.
На шортах лопались заплатки,
Зато какой-то «клад» нашли!
Зимой же крепости лепили,
Сражаясь против нас самих.
Снежки десятками копили,
Чтоб отбиваться от чужих.
Или в «царя горы» оравой
Стояли те, кто всех сильней.
Но самых сильных мы облавой
Вниз кувыркали побольней.
Мы в катакомбы шли бесстрашно
С запасом веток-факелОв.
И это было очень важно —
Расти без всяких поводков.
Мы научились делать пики
Из электродов, что найдём.
Мы были как зверята дИки,
Но знали – не растят, растём!
* * * * * * * * * *
Потом пошли «робинзонады»
В шестнадцатый, наверно, год.
Нам было ничего не надо,
Лишь только бы сходить в поход.
Без всяких взрослых уходили
На выходные напролёт.
И счастье было не в планшетах,
Не в телефонах, не в деньгах.
А в вольных у воды рассветах
И в нас – свободных дикарях!
Без всяких «гуглов» мастерили
Из хвойных лап большой навес.
И свежую уху варили,
И не было других чудес.
Шалаш, костёр, смешные байки
До незабытого утра.
Была природа, жизнь и чайки…
Но вот и юности пора.
* * * * * * * * * *
На дальний север ты забрался
Служить два года и дубеть.
А я сам знаешь с кем остался
От одиночества черстветь.
Скупые письма раз в полгода,
Куренье дряни, синева.
Уж такова судьбы природа,
Хотя