суровы
И нету сил их обмануть.
Затравлен ядом несмиренья
Согнувшийся, но гордый дух.
От обретённого прозренья
Огонь взлелеяный потух.
Колоколами скорби мают
Осколки чуда белый свет.
Проклятьем надо мной витают,
На радость наложив запрет.
Холодной хваткой мысли душат
Обрывки худшего из дней.
Попытки сна безбожно рушат,
Желая кротости моей.
Насмешкой горестной гуляет
В ушах безвинный чей-то смех.
И зависть плакать заставляет,
Не предложив других утех.
Безбрежен океан молений,
Хоть нА ночь муки позабыть.
Но рой безжалостных волнений
Не ослабляет мыслей прыть.
Куют невыносимой пыткой
Цепей фантомных череду.
И время тянется улиткой,
Мотая нервы, как в бреду.
Ветра холодные гуляют
По исстрадавшейся душе.
И недоверие вселяют
К любви, ожившей в мираже.
Почти немыслимо поверить
Опять в её коварный плен.
Привык давно лишь ложью мерить
Чужое вероломство сцен.
Оракул памяти тревожный
Заставит сделать шаг назад.
Толкнёт на путь исканий сложный,
Но я, признаться, буду рад.
Однажды навсегда убитый,
Теперь над жизнью я смеюсь.
Слепой взаимностью забытый,
Я никуда не тороплюсь.
Пусть чьи-то слёзы барабанят
В души моей глухую дверь.
Одной лишь мыслью буду занят —
Не верь, не верь, не верь, не верь…
МАРСЕЛЬСКАЯ ТРАГЕДИЯ
На тесных улочках Марселя,
У средиземных берегов,
В закате тёплого апреля
Терялся звук его шагов.
Он прИбыл в порт сегодня утром,
Спеша зазнобу повидать.
Глаза сверкали перламутром
От грёз скорей её обнять.
Три месяца мечтал об этом,
Скитаясь по чужим морям.
И вот, заждавшимся рассветом,
Он шёл спиною к якорям.
Почти сто дней прошло от встречи,
Что в сердце счастье принесла.
Он о любви дарил ей речи,
Она в глазах своих росла.
У Нотр-Дамской базилИки
Он посвятил ей лучший стих.
В её губах немые вскрики
Переживали за двоих.
Старинный замок Иф в тумане
Разочарованно вздыхал,
Когда влюблённые в дурмане
Покинули ночной причал.
Святого Виктора аббатство,
Смущённо