арбалеты незнающие промаха стрелки Ордена… Казалось, нет на земле силы, способной остановить непобедимую, спаянную в единый стальной кулак лавину западного воинства…
И тогда, аккуратно пробираясь сквозь напряженную толпу, обходя бивачные костры и отхожие ямы, на импровизированную сцену – перевернутый обозный фургон – вскарабкался Шарманщик. Он был без брони и шлема, в легкой рубахе, переливающейся всеми цветами радуги. Длинные и черные волосы трепал ветер. Нервные пальцы сжимали любимый инструмент – подаренную Императором позолоченную кобзу.
Шарманщик обвел взглядом собравшихся. Прокашлялся. Взял первые ноты и… запел.
О родном доме, где тебя помнят, любят и ждут. О тенистых рощах и мрачных лесах. О бескрайних полях златоглавой пшеницы и цветущих вишневых садах. О тяжелом труде, что приносит радость. О самой прекрасной девушке мира – твоей Любимой. О женщинах – матерях, бабушках, сестрах… О детях – маленьких девочках и мальчиках, плаксах и шалопаях, но таких невозможно милых. Ведь они – твоя родная кровь… О легендарных героях, что некогда были простыми людьми, но обессмертили свое имя поступками. О том, что смерть – не самое страшное. О том, что важно. О том, что правильно. О жизни и свободе. О мужестве и любви. О долге и чести. О Родине…
Охотник видел, как расправляются поникшие плечи и разгибаются склоненные спины. Как свет наполняет выбеленные страхом глаза. Как кровь ускоряет бег, а руки сильнее сжимают оружие. Он чувствовал, как преображаются люди, собравшиеся у перевернутой телеги. Слышал слаженное биение тысяч сердец, скрип обтягивающей скулы кожи. Слышал глухой рокот, что рождался в недрах истинной сути каждого.
Шарманщик пел. Кобза в тонких руках молила и приказывала, плакала и гневно кричала, утверждала и убеждала… Заставляла людей поверить в невозможное. Преображала души. Творила чудо.
И в тот момент, когда стальная волна западного воинства весело, предполагая легкую победу, с металлическим грохотом обрушилась на добровольцев, ее ожидал неприятный сюрприз.
Те необученные, неподготовленные, неумелые добровольцы превратились в истинных героев!
Охотник помнил, как худенький, голубоглазый студентик с копной ярко-рыжих волос и тонкими пальцами, задушил этими самыми пальцами огромного нитландского рыцаря. Эти тонкие пальцы будущего ученого разорвали пластинчатый воротник панциря, кольчугу, кожаную рубаху и переломали, раздавили рыцарский кадык. Смяли, словно гнилую грушу! Он помнил, как маленький, круглый толстячок, по всей видимости – ростовщик или меняла, в ржавой кольчуге и комичном шлеме-сковороде, дико завизжал и одним неуклюжим ударом разрубил от плеча до пояса могучего латника из Ордена Полумесяца, а затем подхватил с влажной земли здоровенный, облепленный мозгами шестопер и буквально оторвал голову гиганту-мечнику в бело-голубых цветах Королевства Фария. Помнил, как поднятый на пики широколицый доброволец придвинулся по окровавленным