шёпотом – как о единственной реальной оппозиции Штайнграу. «Спектрум» выпускал собственную газету, журналисты которой ловкими булавочными уколами досаждали серым, не давая, однако, поводов для запрета движения. Если все активисты движения были под стать Виташу, то не удивительно, что им так долго позволяли оставаться на плаву.
То ли от скуки, то ли от смущения Агата взялась наводить порядок: поправила статуэтки на полке, собрала в аккуратную стопку разбросанные книги. Крозельчикюс ревниво отметил, что девушка чувствует себя здесь совершенно свободно. Когда они только пришли, она распорядилась, чтобы принесли кофей, и строго отчитала старого лакея за нерасторопность.
Самому Крозельчикюсу было в этом кабинете крайне неуютно. Виташ, не сознавая того, наполнил мансарду удивительно яркими и болтливыми вещами, которые теперь без стеснения рассматривали Крозельчикюса и подавали ему знаки, настойчиво напоминая о его душевной хвори. Ужасно несвоевременно. Крозельчикюс старался не смотреть по сторонам.
– Виташ, всё-таки удивительный. Сколько раз предлагала я ему повесить на стену гелиографии – что-нибудь из работ Люмьеров, например… – Агата указала на стену, увешанную квадратными картинками в рамках. Крозельчикюс старался не смотреть в ту сторону, вместо этого принялся придирчиво изучать носки собственных ботинок. Агата продолжала: – Но нет, он упёрся в эти сизые квадраты, ни за что не хочет их менять. Его друг, Казимир… Вы знаете Казимира? Он утверждает, что можно научиться отличать один такой квадрат от другого. Что они разные, представляете? Это, разумеется, только глупые выдумки супрематистов.
Последнее слово Агата произнесла презрительно, точно говорила о чём-то неприличном.
– Думаю, пан Крозельчикюс с тобой не согласится. – Слова эти сопроводились надрывным скрипом ступенек: по лестнице поднимался Виташ Бодани.
6
Виташ Бодани сказал:
– Крозельчикюс. Вам несказанно повезло. Я знаю парня, который знает другого парня, который что-то слышал про вашу пропажу. И этот третий – вы следите за моей мыслью, Крозельчикюс? – этот третий готов вернуть вам м-м-м… вашу собственность взамен на небольшую услугу.
Крозельчикюс непонимающе уставился на Виташа.
– Я не очень понял вас, Виташ, – медленно сказал Крозельчикюс, пытаясь подобрать слова. В голове его случились мельтешение и хаос. Мысли отказывались становиться словами, пихались, роптали, выталкивали друг друга вперёд. – Парень, который знает другого парня, который – что?
Виташ склонился над Крозельчикюсом.
– Бросьте это, Крозельчикюс. Бросьте. Я вижу, что мы преотлично друг друга понимаем.
Крозельчикюс отвёл глаза. Ещё секунду назад он надеялся, что понял Виташа неправильно.
– Какого рода услуга требуется вашему парню? – Крозельчикюсу трудно далась эта фраза, горло сдавило спазмом, а руки, даже упёртые в колени, продолжали ходить