Дороги ратные крутые. Воспоминания об участии в Великой Отечественной войне
просился на фронт красноармейцем, окончил 10 классов, «Ворошиловский стрелок», комсомолец, а меня не направляют, – перебивая девушку, заговорил юноша.
– Мы тоже комсомольцы и «Ворошиловские стрелки», -почти хором сообщили девушки.
Их глаза отражали и надежду, и мольбу, и беспокойство.
– А сколько вам лет?
– Ну… семнадцать, одной – шестнадцать.
– Потому и отказывают, что нет еще восемнадцати. Подрастете, тогда и возьмут.
Нам-то было понятно их стремление!
В начале июля, в один из воскресных дней в числе отпущенных в Москву к семьям был и я. Пригороды и столица встретили нас наклеенными на окна бумажными крестами, выключенным уличным освещением и затемненными окнами в ночное время. Люди были непривычно молчаливы и озабочены.
Случайно совпало, что приехал к нам Иван, мой младший брат, слушатель Военной академии имени М.В.Фрунзе, только что переведенный на второй курс факультета противовоздушной обороны, старший лейтенант.
– Какая удача! Думал увижу только Лизу и малышей, но и ты оказался дома, – радостно заговорил он. – А я, вот, как и мои однокурсники, убываю в Действующую армию.
– А как Ольга, Риточка? – волнуясь, спросила Лиза.
– Я – с вокзала, только что проводил их к ее родителям за Кострому.
В свои 22 года он отправлялся уже на вторую войну, пройдя ранее советско-финляндскую, в ходе которой был дважды ранен. При прощании мы, наверное, думали одно и то же: надолго ли расстаемся? Увидимся ли? Склонный к шутке, Ваня сказал:
– Битые, говорят, народ живучий! Обязательно увидимся и самое позднее после… победы.
Его слова сбылись. После войны, израненные и контуженные, увиделись. А в момент расставания всплыли в памяти картины из детства и юности…
Родился я 9-го января 1915-го года в деревне Малые Заречена, которая пряталась в глухих вятских лесах Нагорского района Кировской области, в ту пору, когда полыхала и ширилась первая мировая война. Отец был мобилизован и погиб на русско-австрийском фронте в Карпатах. Матери одной пришлось растить пятерых детей и заботиться о престарелом прадеде. Естественно, что хозяйство пришло в упадок.
Мы в семье начинали выполнять сельхозработы с семи лет. Кстати сказать, в наших деревнях в то время это было нередко. При всей тяжести жизни братья и я зимой учились. Помнится, как впервые на сенокосе к старшим сестре и брату присоединился и я. Мы косили уменьшенными косами-горбушами. Подошла соседка и с удивлением и похвалой говорит:
– Батюшка бог! Настя, да у тебя уже три помощника!
– Не сглазь, Анна. Вот и ко мне пришло счастье. И… заплакала.
Было мне 11 лет, когда мать, заболев от непосильного труда, умерла. Так началась самостоятельная жизнь трех отроков и одной девочки – в единоличном хозяйстве, а с 1929-го года – в колхозе.
Учебе в семилетке помогла