займи местечко в десятой ложе, – Лёва первым двинулся к выходу, – Я только позвоню.
Так бывало часто, проведя с кем-нибудь долгий период времени, например – утро, Лев уставал от общения, и ему необходимо было сменить видеоряд. Митя и Савелий, а особенно Семён Семёныч, заставили его затосковать. У телефона никого не оказалось, из фойе неслись радостные приветствия, и было ещё несколько минут на разговор. Марченко решил позвонить Вере. С Верой его познакомили Тюпины. Она, как и Сауле, работала воспитательницей в детском саду, была на семь лет моложе Лёвы и понравилась ему сразу. Это случилось Первого Мая. После «Доктора Айболита», где Лев в очередной раз «прикинулся» обезьяной Чичи, позвонил Стасик и сказал, что они едут.
– Но мать в командировке, и холодильник пуст, – Марченко был иногда честен в таких вопросах.
– Ничего не надо! – Тюпин был переполнен эмоциями, – И продукты, и женщины у нас есть!
– По какому случаю праздник, Стас? Уж не солидарничаешь ли ты, часом, с трудящимися? – Лёва говорил голосом Ленина.
– Нет, будем тебя женить! – и Тюпин подленько хихикнул.
– Наконец-то! Я тогда свидетелей позову. «Раз везут продукты, соседей накормлю», – подумал Лёва, – а Рома им на гитаре
сыграет.
– Зови, зови! А главное, скатерть свежую постели!
Ждать было не долго. К 17.00 подъехала зелёная тюпинская развалина, которую стыдно было называть «Москвичом», и Лёва окрестил её – «Подмосквич». Из неё выгрузились: Сауле, сам Стасик и две милые девушки, как потом выяснилось, Вера и Настя – музыкальный работник всё того же детского сада. Сумок было много. Лёва наблюдал высадку из окна вместе с ближайшими друзьями, Ромой и Сергеем, которые легко откликнулись на приглашение.
Теперь артист и воспитательница, конечно же, общались часто, а тогда, в мае – просто голову потеряли, прогуляли всю ночь, на второй день переехали к Тюпиным, и что самое замечательное, стали целоваться. Но не сразу, сначала два часа присматривались, улыбочки всякие строили друг другу, подмигивали. А потом тост на брудершафт Лёва предложил, это чтобы, значит, на ты не опоздать перейти. И было это скреплено долгим поцелуем. Причём все считали вслух, как на свадьбе, насколько у них воздуха хватит. И воздуха хватило, и очень это Вере с Лёвой понравилось. И теперь они уже целовались при каждой встрече, но по традиции, всегда спустя два часа, не раньше.
– Верочка! Это Лёва! Да! Почему ты дома? Ах да, ещё же ведь август! А у нас сбор труппы. Да! – Лёва говорил отрывисто, улыбаясь и позируя у телефона, пожимая проходящим мужчинам руки, а женщин, выборочно, поглаживая по задним карманам джинс, или по тому месту, где они бывают.
Вера была рада его звонку. Ей вообще это неожиданное приключение, в хорошем смысле, пришлось по душе – артист, весельчак, танцует, анекдоты рассказывает, вообще не даёт скучать, да ещё и целуется только с ней. Настораживали две вещи: Лев постоянно был под градусом, и когда градус доходил до определённой отметки, непременно начинал читать стихи. И ладно бы – Есенина, Пушкина,