болты, гайки, провода. Начнём с лебёдки, бочки в последнюю очередь, иначе хлорки надышимся…
Самым трудным делом оказалась разборка барабана: ободрав в кровь руки, смотали неподатливый трос. Седой позвал женщин. Встав на лестнице цепочкой, перекидали кучу металлического хлама. Четыре бочки подкатили к ступеням, поставили «на попа», Седой каждую обвязал проводом, концы передал нам:
– Отойдите в сторону, я их опрокину – и бегом наверх, как стечёт – вытянем.
До вечера мы крепили бочки к бортам тележки, остатки хлорки разъедали исцарапанные ладони. Навернув на горловины заглушки, Седой полюбовался нескладной конструкцией:
– Готов ковчег. Пошли отдыхать, завтра спуск судна на воды.
За холмом островок делил реку на неширокие протоки. У воды выставил в небо опалённые огнём ветви израненный патриарх.
– Дивная роща была, – вздохнул Седой, – осенью народ сходился, шашлыки жарили, орехи собирали… Слушайте меня: на трос надеваем ползунок, – показал обрезок стальной трубы с проушинами, – чалим его одним концом к стволу, я обвяжусь верёвкой, вплавь переберусь на остров, после подадите мне второй конец…
Седой намертво закрепил трос на островке – согнул петлёй, набросил на валун. Я продел короткую цепь через отверстия в «ползуне», оконечные звенья накинул на вбитые в борта телеги крючья. Ковчег столкнули в воду, я взобрался на зыбкую «палубу», принял переброшенный с острова конец, намотал на барабан лебёдки, налёг на ворот – в первую ходку перевезли утварь. Разгрузили пожитки, в два приёма переправили женщин, детей и Лазаре. Я вернулся на берег, перерубил трос у ствола, остальные ухватились за канат, приспустили «ковчег» по течению, после вытянули на другую сторону острова.
Потом всё повторяли в обратном порядке. Когда одолели реку, солнце уже ушло за скалы, что встали у нас на пути.
Проснулся я от крепкого тумака.
– Гляди! – Седой указал на берег: у самой воды семенили по наносному песку пёстрые птахи. – Сойки, понимаешь? Сойки! Лес где-то рядом, жизнь!
Разбудив остальных, мы побросали одеяла на тележку, впряглись и двинулись вдоль обрывистой гряды.
– Левее забирайте, левее, – командовал Седой, – как раз к седловине выйдем, а там по ущелью.
Обогнув скалистый уступ, свернули в широкий, с пологими склонами, проход. Тележка угодила колесом в канаву.
– Люди! – заорал я. – Тут дорога, вон ещё колея…
– Верно, – отозвался Седой, – дорога эта ведёт к Белым камням, к водопадам, часа два ходу. Девочки, подтянитесь, скоро райский уголок будем лицезреть. Господи, какие пикники я там затевал, сколько вина было выпито… Шире шаг! Шопен, запевай.
– Какая там песня, еле тяну, ноги подгибаются…
– Не вешать носа, скоро на травке привал устроим.
– А что если и там… ну, как здесь…
– Не может быть там как здесь! – Седой поиграл желваками, сильнее налёг на постромку. – Шире шаг!
Следуя очертанию горы, дорога изогнулась; одолев ещё сотню