тут же отозвался; в трубке слышался шум вертолета.
– Тео говорит. Ты в полицию сообщил?
– В Сан-Себастьян. Уже выехали. Новости есть?
– Гонки продолжаются.
– Хорошо. – Наш разбойник усмехнулся. – Приглядывай, чтоб Рафаэля не догнали.
– Пригляжу.
Конец связи. Габриэль Торрес, любимец нынешнего губернатора, начальник его охраны, так и остался для меня «разбойником». Наверное, до смерти не забуду нашу с ним первую встречу у бандитов Грека. Сейчас о его прошлом не вспоминают…
– Тео! – раздался в моей трубке голос Рафаэля. – Где Габриэль?
– Летит. И полиция едет из Сан-Себ…
– Дьявол! – вскрикнул Рафаэль, и донесся стук – он выронил трубку. Рычание двигателя стало слышнее.
– Как он? – спросил Сальватор, не отрывая взгляд от бегущей под колеса дороги – мы уже вырвались из Альба-Лонги на прибрежное шоссе; слева за редкими деревьями сверкало утреннее море.
– Скверно. – В трубке я расслышал скрежет сцепления и бешеный рев мотора. – Пытается от них уйти.
Старый, но недавно перебранный механиком «фиат» Сальватора пел и, казалось, летел над асфальтом. Обгон, двойной обгон, встречный автобус – едва успели встроиться на своей полосе, снова обгоняем, впереди никого. Быстрей, быстрей, быстрей…
В трубке – короткий резкий стук, словно камень ударил по днищу. Следом еще удар, совсем иной. Я знаю, что это: так бьются машины, когда одна сталкивает другую к обочине. Снова ударились. Скрежет металла. Рафаэль, уходи от них! Уходи! Новый удар. Выстрел. Второй выстрел. Мадонна, помоги ему!
Опять бьют. Выроненная трубка прыгает по полу, стучит о резиновый коврик. Удар. Страшный треск, лязг металла – «феррари» во что-то врезался. Двигатель смолк. Выстрел. Только бы Рафаэль не промахнулся!
Стреляют. Это они стреляют – в Рафаэля. Ну, что ж ты? Прячься, отстреливайся, ты ведь профи!
Его пистолет молчит, чужих выстрелов не слыхать. Я вжимаю трубку в ухо, я весь там, с Рафаэлем, пытаюсь уловить движение, стон, дыхание – что угодно. Но там тишина.
Какой-то звук. И затем яростный вопль:
– Ты убил его, идиот!
Выстрелы – один, два, три, четыре. Рафаэль обманул их, притворился мертвым и неожиданно начал стрельбу. Пятый выстрел, за ним еще два – тихие, отдаленные. И опять тишина. Долгая, мертвая. Лишь в мозгу отдается бешеное «Ты убил его, идиот!» Далекий, искаженный расстоянием и яростью голос кричит и кричит, и я снова и снова его узнаю. Это голос моего старшего брата.
– Тео! – Сальватор тряхнул меня за плечо. – Что там?
Я с трудом пошевелился. Тело будто свело судорогой, мышцы отчаянно ныли.
– Рафаэль… – я подавился словом, сглотнул. – Перестрелка.
– Ну?
– Они его… достали.
В твердых руках Сальватора «фиат» не дернулся, не вильнул. «Скандинав» помолчал, и молчала трубка, которую я сжимал в занемевшей руке.
– Может, он только ранен?
– Выключи двигатель.
Сальватор повернул ключ, и машина, плавно