рукой на освободившееся место, позвал он его.
Батюшка подошёл к нему.
– Благодарствую. Спаси Христос, – глянув ему в глаза, и выказав свою признательность, он сел.
– Я Антип, – присаживаясь рядом и протягивая руку для приветствия, представился гостеприимный каторжанин.
– А по батюшке как? – уточнил Вячеслав Фомич, пожимая руку.
– Да мы люди не гордые, голубых кровей не имеем, можно и без батюшки.
– Из уважения к твоему родителю хотелось бы всё-таки обращаться к тебе по батюшке. Ибо почитай отца и матерь твою, и продлятся дни жизни твоей на земле.
– Антип Поликарпович Казанцев, раз на то пошло. В народе Казначей.
– Очень приятно, будем знакомы, Антип Поликарпович. Я Вячеслав Фомич, в народе – отец Вячеслав.
– Налейте кипятку батюшке, – скомандовал он.
Через мгновение, на столе стояла алюминиевая кружка, из которой валил густой пар.
– На вот, грейся, Вячеслав Фомич.
– Благодарствую.
Отец Вячеслав обхватил её обеими руками, и немножко отпил.
– Что ж там комиссары творят? На воле, пади, уже ни одного попа не осталось? – возмущённо начал Антип.
– Жил у нас тут один поп, хорошо говорил, душевно. Как скажет, что-нибудь, будто Христос по душе босиком пройдёт. Так Кум его в карцере заморил до смерти. Вот теперь ты.
– На всё воля Божья, – спокойно ответил батюшка.
– Ничего на земле не происходит без воли Божьей. Ни один волос не падает с нашей головы, без Его ведома.
– Ну – ну, то – то я вижу, как Он ваши волосы бережет, скоро не то, что волос, в живых ни одного не останется, – усмехнулся Казначей, несколько человек тоже засмеялись.
– Эт точно, – подтвердил кто – то его слова.
– Ты, Антип Поликарпович, меня не понял. Я гутарю не за то, что Он нас бережет, а за то, что всё, что с нами происходит, енто с Его ведома и позволения.
– И за какие, скажи, прегрешения, с Его позволения, Россию в такую задницу окунули? Ладно, с нами понятно, нас есть за что, а вот ты – то как? А знаешь сколь тут политических? Пруд пруди, и половина из них, за анекдоты сидят, да за языки длинные. А священников, сколько по лагерям, мама родная.
– Один каторжанин уже говорил такие слова, и первым переступил врата рая.
Отец Вячеслав посмотрел в его глаза.
– Осознание своей греховности – это первый, и очень важный шаг на пути к Богу. Его ты уже сделал. Второй шаг – это осознание Его святости. Понимание того что Он, Святой и Праведный, не совершил ни одного греха, и безвинно принял мученическую смерть на кресте, дабы нам, которые заслужили это, не оказаться на этом кресте. Он, Безвинный, взяв нашу вину на Себя, нас оправдал. А ты говоришь за анекдот.
– Да мне рая не видать, как своей селезёнки, которую мне вертухаи отбили, – он помолчал.
– А хотелось бы, если честно, да грехи не пусчают.
– А ты думаешь, у того вора и разбойника,