события. Для группы в целом. А для меня не было бы уже никаких… Бессмысленность?.. А я так думаю, что нет ничего бессмысленного. Только мы не всегда понимаем смысл происходящего объективно. Мы всегда своё видение имеем. Не видим его там, где он есть и видим там, где его нет… Но и в этом таится какой-то смысл… Был же он в том, что я на скалу взобрался. Я увидел на её вершине реальную сказку – нигде такого больше нет. Ты её не видела и какой для тебя в этом смысл?.. Я увидел сверху чудесный пейзаж и твой испуг за меня… Или за себя?.. Страшно было бы одной по лесу идти?.. Наконец, и я испугался сам – того испугался, что слезть не смогу, а спускаться боязно – вдруг сорвусь. Это, знаешь ли, с непривычки как-то неприятно. Но я и преодолел свою трусость. Или она помогла мне преодолеть страх перед собственной нерешительностью и в результате я спустился… Разве в этом нет смысла?
– Послушай ты, философ. Ты хоть сам-то понимаешь, что говоришь? «Смысл бессмысленности в смысле преодоления осмысленной трусости перед бессмысленным страхом»… Это, я думаю, у тебя от пережитого на стене. Давай-ка ложись в свой одноместный. Простись с костром, проспись, а завтра, может быть, у тебя другие желания проявятся – «осмысленные в бессмыслице немыслимого смысла».
Лена иронично помахала ручкой и медленно приблизилась к тёмному прямоугольнику норы – палатки… И не вошла в него. Постояла рядом, поколебалась. Не хотелось погружаться в душную темноту повальной спячки, уходя из-под звёздного неба, из светлого круга костра, окружённого колоннами стволов деревьев. Хотелось подольше побыть с этим странным парнем: он что – не видит, что нравится ей?.. Вернулась костру. Вяч подбросил в него несколько сухих веток сосны. Угасающий огонь от неожиданности притих, полизал добавку и вновь оживился, заиграл.
– У меня какое-то совсем бессмысленное настроение, Вячеславик. И хочется задать тебе вопрос, в смысле спросить: почему ты стремишься к одиночеству? Ты мизантроп? – Лена пристроилась на торец кругляша, стоявшего возле костра.
– А почему ты думаешь, что я стремлюсь к одиночеству? – не оторвал глаз от своего «альпенштока» Вяч.
– Ну как же – ты даже спать собрался возле кострища один…
– «В отрыве от коллектива» хочешь сказать?.. Так спящие всегда и все одиноки, даже если спят вповалку – никто же никого не видит, потому что спит. И снит себе персональные сны кому что нравится себе снить… А я комфортно себя чувствую в кафе, барах, на вокзалах, в скверах… Среди не знакомых людей, в общем, собравшихся в одном месте… Уточняю: не собравшихся вместе, а в одном месте, но каждый сам по себе… Они сидят одиночками, парами, группками. Окружающих не знают и окружающие не знают их и поэтому, хотя бы, не имеют к ним никаких претензий и счетов… А значит дружелюбны… Или, во всяком случае, не враждебны друг к другу. И с ними хорошо…
– Но они равнодушны к тебе и одни к другим.
– Равнодушие